Нора Вебстер - [8]

Нора отметила, как отрывисто и деловито заказала Фиона кофе и как острым, почти критическим взглядом осмотрела кафе. Но, заговорив с братьями, она снова обратилась в девчонку.

– От Айны что-нибудь слышно? – спросила Нора у дочери.

– Она написала мне короткое письмо. По-моему, боялась, что монашки читают почту, и она права, они так и поступают. Так что рассказала немного. Только о том, что ей нравится учитель-ирландец и у нее хорошие отметки за сочинение на французском.

– Мы можем на неделе ее навестить.

– Она это упомянула.

– Мы продаем дом, – вдруг громко объявил Конор.

– А жить на обочине будете? – рассмеялась Фиона.

– Нет, снимем в Карракло дом-фургон.

Фиона посмотрела на Нору.

– Я думаю продать дом в Куше, – сказала та.

– Я ждала этого.

– Но долго не решалась.

– Значит, продашь?

– Да.

Нора с удивлением заметила слезы в глазах дочери, хотя Фиона силилась улыбнуться. Она не плакала с похорон Мориса, просто молчала и жалась к сестре и теткам, но Нора вполне угадывала ее чувства, хотя Фиона ничем их не выдавала. Нора не знала, что сказать ей.

Она отпила кофе. Мальчики молчали, сидели смирно.

– Айна знает? – спросила Фиона.

– Мне не хватило духу сообщить ей в письме. Скажу, когда увидимся.

– И ты решила твердо?

Нора не ответила.

– Я надеялась поехать туда летом, – призналась Фиона.

– Мне казалось, ты собираешься в Англию.

– Да, в конце июня, но я заканчиваю в конце мая. И хотела провести июнь в Куше.

– Прости, – сказала Нора.

– Он ведь любил этот дом?

– Отец?

Фиона опустила голову.

Нора увела Конора искать туалет. Вернувшись, она заказала еще кофе.

– И кому ты его продаешь? – спросила Фиона.

– Джеку Лейси. Сыну Мэй Лейси, тому, что в Англии.

– Мэй Лейси к нам приходила, – вмешался Конор.

Донал толкнул его и приложил к губам палец.

– Деньги сейчас придутся очень кстати, – сказала Нора.

– Через два года мне назначат постоянный оклад, – отозвалась Фиона.

– Они нужны сейчас.

– А пенсию ты не получишь? Разве с ней не выгорело?

Нора подумала, что зря, наверно, сказала о нужде в средствах.

– И тогда машину продавать не придется, – ответила она и попыталась дать Фионе понять, что не стоит тревожить мальчиков дальнейшими разговорами о деньгах.

– Летом там было славно, – сказала Фиона.

– Знаю.

– Жалко его терять.

– Будем отдыхать в других местах.

– Я думала, что этот дом всегда будет нашим.

Они какое-то время молчали. Норе хотелось уйти, отвести мальчиков обратно на Генри-стрит.

– Когда же ты его продаешь? – подытожила Фиона.

– Как только будет готов договор.

– Айна расстроится.

Нора сдержалась и не сказала, что ей невыносимо туда возвращаться. Она не сумеет признаться в этом при мальчиках, это прозвучит излишне эмоционально и чересчур многое выдаст.

Она встала:

– Как здесь расплачиваются? Я забыла.

– Надо попросить официантку подсчитать, – напомнила Фиона.

– И сказать, сколько б-булочек съела, – добавил Донал.

Когда они вышли на Уэстморленд-стрит, Нора захотела сказать Фионе что-нибудь еще, но не смогла придумать что. Фиона с потерянным видом стояла на тротуаре. На секунду Нора испытала нетерпение и досаду. Она начинает жизнь заново, она может жить где вздумается, заниматься чем хочется. Она не обязана возвращаться в город, где каждый знает про нее все и расписал ее судьбу на годы вперед.

– Мы пройдемся по Генри-стрит до моста Полпенни[8], – объявила Нора.

– На поезд не опоздайте, – сказала Фиона.

– А ты как поедешь в колледж?

– Я собиралась сначала на Графтон-стрит.

– Не пойдешь с нами на вокзал?

– Нет, у меня кое-какие дела. В центр я сегодня уже не вырвусь.

Они взглянули друг на друга, Нора почувствовала враждебность Фионы и поспешила напомнить себе, что и дочь тоже расстроена, и ей одиноко. Она улыбнулась и сказала, что им пора, а Фиона улыбнулась в ответ – и ей, и мальчикам. Но стоило Норе зашагать прочь, как ее охватило ощущение беспомощности и раскаяние из-за того, что не утешила Фиону добрым словом – могла бы просто спросить, когда та приедет, или подчеркнуть, что дома ее всегда ждут.

На Талбот-стрит, по пути к вокзалу, Конор потратил оставшиеся деньги на лего, но не сумел решить, какого цвета выбрать кирпичики. Хотя Нора устала, она внимательно его выслушала и поделилась соображениями, пока Донал стоял в сторонке. Она улыбнулась кассирше, когда Конор передумал у самой кассы и вернулся обменять коробку на другую.

Стемнело и становилось холодно. Они устроились на разломанных пластиковых стульях в маленьком привокзальном кафе. Нора полезла в мешок за кошельком и обнаружила, что персики, которые еще несколько часов назад казались такими свежими и крепкими, превратились в месиво. Бумажный пакет открылся. Она выбросила персики в урну, так как везти их дальше не имело смысла, в поезде они бы еще больше раскисли.

Мальчики не учли, что на обратном пути будет темно, и, как только поезд устремился на юг, окна сплошь запотели. Они открыли коробку с лего, и Конор принялся играть, а Донал погрузился в чтение. Чуть погодя Конор перебрался на лавку к Норе, прижался к ней и заснул. Глянув на Донала, она отметила, до чего странно взрослым он выглядит, когда переворачивает страницы.

– Мы п-пойдем завтра в школу? – спросил он.