Non-fiction - [2]

АМ: Фильмы «Взломщик» и «Асса». Насколько образ рокера отражен в этих картинах?

ИК: «Ассу» я не смотрел, к сожалению. «Взломщик»… Очень многие из рок-музыкантов недовольны этим фильмом, потому что они себя хотят видеть красивей, чем есть на самом деле; обвиняют кинематографистов в интересе к «жареной» теме, в желании заработать популярность, кассовый сбор и прочее. Но мне кажется, что кинематографисты понимают тот материал, над которым работают, хотя, по мнению недовольных рокеров, они его опошливают, объективно играют на руку врагам рок-музыки и т. д. Все это ерунда, все там показано достаточно правдиво.

В рок-музыке, кроме людей, которые знают, что надо делать, обладающих определенным творческим потенциалом, 90 % составляют «тусовщики» — люди, лишенные моральных принципов, элементарной культуры, нормального образования. Это всегда характерно для любого нового культурного течения, и я считаю, что отрицать этот факт совершенно бессмысленно.

Интервью закончилось. Мы успели обсудить массу «технических» вопросов: какое количество людей готовит выступление «Наутилуса Помпилиуса», с какого времени группа работает в таком составе, когда и почему появилось такое необычное название и так далее… И уже в конце разговора, перегруженные всевозможными цифрами, датами и фактами, мы поняли, что, конечно, можно было бы напечатать дискографию группы (а записано, кстати, четыре магнитофонных «альбома») или подробный экскурс в немузыкальное прошлое участников, но… Делать этого не стоит.

Вытащите на свет свой старый магнитофон, поставьте кассету с записью «Наутилуса…» и решите сами, так ли это просто — сочинять песни.

Александр Малюгин, Вероника Марченко,

Юрий Щегольков. Журнал «Юность», июнь 1988 г.

Интервью в журнале «Уральский следопыт»

Вопрос: Прошли те мрачные времена, когда рок-группы давали подпольные концерты, собираясь на чьей-нибудь квартире… Рок вышел из подполья. Насколько легче вам стало работать? (М. Солодова, 16 лет, г. Томск.)

В. Бутусов: Автор вопроса, вероятно, считает, что основные проблемы рока времен так называемого подполья заключались в том, что группам не давали работать на широкую аудиторию. Я тоже раньше так считал, но оказалось, что вместе с выходом на официальную арену проблем стало больше. Если раньше на концерты ходила в хорошем смысле элита — люди, которые любят и понимают рок-музыку, то сейчас перед нами широкий зритель. Публика многолика и многообразна, ее отношение к выступлениям сродни отношению к советской эстраде в целом: люди приходят развлечься… Как к этому относиться? Вернуться к узкому зрителю — не выход.

Нам ближе такая позиция: дать зрителю понять, что мы не развлекаем зал, а хотим рассказать о своем понимании мира, заставить работать зрительское сердце и мысль…

Другая проблема заключается в том, что существует целая категория людей, которые продолжают относиться к року с предубеждением: если рок-музыка, значит, нечто социощипательное, потрясающее наши устои. Нужно ли нам разубеждать таких людей, если наши общедоступные концерты их не разубедили?

ИК: Давай не будем скатываться до полемики с людьми малообразованными… Мне гораздо интереснее понять, почему против рок-музыки выступают такие яркие личности, как Белов, Астафьев, Распутин. И я их понимаю: они ж судят о рок-музыке по телевизору, на концерты им ходить некогда, а когда я смотрю телевизор и вижу наших доморощенных «металлистов» с тупыми лицами, когда слышу Леонтьева, «Прощай, столица» или «На недельку до второго…» — я по одну сторону баррикад с Распутиным и Астафьевым. Они ужасаются, и я ужасаюсь, я готов употребить по отношению к этим творениям все эпитеты, которые употребляют они, и даже больше! Да и вся рок-музыка на 90 % состоит из шарлатанства, 90 % этих вещей беспамятны и бескультурны, и выход рока «из подполья» наконец обнажил эту проблему, а ЦТ ее усугубило своим достаточно странным и непонятным отбором для показа.

А вообще, я удивлен началом беседы. Обычно все интервью начинаются с вопроса…

Корр.: «Почему ваша группа так называется?» Этот вопрос действительно чаще всего встречается в письмах…

ВБ: Люди представляют себе, что название коллектива должно нести какую-то побочную глубокомысленную информацию, но когда придумываешь название, в голову редко приходит что-то умное. Наше первое название звучало так: «Али Баба и сорок разбойников» (от любви к книжным полкам). Это было в начале 1980-х. Мы тогда были моложе. На первом семинаре рок-коллективов, куда пригласили нас, новобранцев, мэтров рок-движения «Али Баба» категорически не устроил.

Тогда и прозвучало впервые «Наутилус», всем нам известный по роману Жюля Верна. Это название предложил наш тогдашний звукорежиссер и оператор Андрей Макаров. Мы в тот момент обожали «Лед Зеппелин» и подтянули такую версию: мы — подводный вариант дирижабля, он в небесах, а мы вот такие скромные в глубинке где-то… периодически всплываем, опять на дно… Все это было романтично и интересно. Но в Москве, а позднее в Ленинграде образовались группы с таким же названием. Московскую группу возглавил бывший басист «Машины времени» Женя Маргулис, и мы, естественно, не имели права соперничать с таким великим человеком. И тут нам напомнили, что Жюль Верн имя для своей лодки взял не с потолка, так называется вид голожаберного моллюска, и полное название по латыни — «Наутилус