Номад - [71]

Лукавая улыбка тотчас же сошла с лица девушки.

– Что, всё так плохо? – Лем занервничала и по привычке начала ковырять в зубах ножом. – Я вообще привлекательна по местным меркам?

– Да, когда не делаешь так. – Чарктон осторожно вынул из её рук нож. – Будь мягче. Не напирай. Местные мужчины любят завоевывать.

Лем с сомнением покосилась на Яна, мечтательно пережёвывающего бургер. Он не выглядел субтильным, но и на воина уж точно не походил. На родной планете джати такие существа, как он, обычно становились кормом высших каст вроде варнов. Но в этом мире – об этом ей рассказал Чарктон – разум был важнее, чем сила. А значит, и побеждать тоже надо было силой своего разума.

– Расскажи мне о нём, – попросила Лем.

Чарктон на пару минут задумался.

– В нём нет ничего примечательного. Вот вообще. Каждое вечер он покупает две сосиски, чтобы скормить их собаке, живущей в его дворе. С двух дня до девяти вечера пытается работать, но часто выходит на балкон покурить, а то и вовсе заваливается спать, уронив голову на клавиатуру – я купил бинокль и могу наблюдать за его окнами, – пояснил Чарктон. – Но дело не в этом.

– А в чём? – спросила Лем.

– Если верить теории о том, что все наши воплощения связаны, этот парень не так прост, как кажется. У него выдающиеся инкарнации. – Чарктон бросил на Монастырского взгляд, полный надежды.

Лем подалась вперёд, ожидая продолжения рассказа.

– Великий сыщик в одном из миров оранжевого коридора, пират с Пояса Минотавра, помнишь, тот самый, который доставил брату Джуббы кучу хлопот?

– Да ты что?! – удивилась Лем. – Его инкарнацией был сам пират Хаас-Мун?!

– Да, представь себе, – улыбнулся Чарктон. – Пилотировать звёздный крейсер – это тебе не книжонки писать.

Но Лем уже смотрела на Монастырского другими глазами. Она верила в то, что душа, даже расщеплённая на бесконечное количество частиц, остаётся целостной. В ней закодирована определённая миссия, которую должны реализовать все воплощения. Зачем? Вероятно, в этом и кроется ответ на извечный вопрос, в чём же состоит смысл жизни.

Ян Монастырский никогда не узнает о преступлениях, которые он раскрывал, или о том, как сражался с Космической лигой на астероидном поясе. Но его бунтарская природа, его стремление к свободе всегда останутся частью его личности, где бы и кем бы он ни был.

В этот момент «великий сыщик и пират» по неосторожности смахнул со стола пепельницу, и она со звоном разбилась об пол.

– Простите, пожалуйста, – с виноватой улыбкой сказал Ян официантке. – Сколько я должен вам за ущерб?

Та назвала цену, и Монастырский побледнел.

– Пятьсот рублей?! Это ж целых три сэндвича!

Писатель выглядел жалко. В последнее время ему и так приходилось сильно экономить, а тут ещё и эта чёртова пепельница!

– Конечно, я заплачу. – Ян достал из кармана бумажник. – Ничего не случится, если я немного похудею.

– Может, поможем парню? – шепнула Лем.

– Нет, мы не должны вмешиваться, – в тон ей отозвался Чарктон. – Ещё не время.

Заплатив за разбитую пепельницу, Ян Монастырский вышел из «МакСомнальдса» и грустно побрёл через парк в сторону дома.

– Ничего, приятель, скоро у тебя начнётся совсем иная жизнь, – сказал Чарктон, провожая взглядом сгорбленную фигурку писателя.

⁂

Попрощавшись с Чарктоном, Лем поспешила домой. Нужно было вернуть тело на место. Каждый раз, попадая в новое тело, воительница молилась, чтобы не возникло проблем. Чтобы её сознание вернулось в тело Владычицы джати, а взятая на время личность благополучно забыла о потерянных часах своей жизни. Это было опасно для психики обоих, но игра стоила свеч.

Лем знала, что иногда, очень редко, происходит сбой. Ингибированная личность оказывается сильнее и стремится вернуться в своё тело. Владычица слышала немало историй с печальным финалом, но никогда не думала, что подобное случится и с ней.

Но то, что произошло, было ещё хуже.

«Кто здесь? Что со мной!?» – встревоженный голос Анжелики раздался в голове Лем.

– Тише, тише, успокойся. Твоё тело в полном порядке. Я взяла его на время и скоро верну. – Лем старалась, чтобы её голос звучал спокойно, как её и учили.

«Кто ты?! Кто ты?! КТО ТЫ?»

Эта Анжелика была сильной, очень сильной. Её сознание уложило Лем на метафизические лопатки и теперь делало болевой на локоть. А если проще – Анжелика почти выталкивала сознание Лем из своей головы. Но Владычица уже зарубила на носу, что в этом мире правят разум и сухие доводы.

– Я – твоё воплощение из другой реальности, и сейчас мне нужно сделать очень важную для всего человечества работу, – спокойно произнесла Лем. – Давай договоримся: ты дашь мне ещё десять минут, и потом я…

«ПРОЧЬ! Выметайся!!!» Анжелика была непреклонна.

Нужно было возвращаться, пока ситуация не стала опасной. Если Анжелика проснётся в мире джати, её сознание не выдержит всего потока информации. Органы чувств человека не способны осмыслить даже пяти процентов того, что каждый день видят, слышат и осязают джати. Если Анжелика проснётся на Алиоте, это будет сравнимо с попаданием двухмерного человека в четырехмерное пространство. Окончательный и бесповоротный кирдык.

– Ладно. Твоя взяла. – Надо было хотя бы попытаться закончить разговор по-хорошему. – Я ухожу…