Ноктюрн - [74]

— Видимо, ты не читаешь газет, не слушаешь радио, — опять возразил капитан. — Они миллионами сдаются в плен, миллионами погибают.

— Они попадают в плен и погибают в борьбе. Это совсем другое дело. И потому они победят.

— От этого мир ничего не выиграет. Если они победят, все полетит к чертям.

— Почему?

— Ты что, не знаешь коммунистов? Они навязывают людям свой строй, свой образ жизни. Хоть ты мне и друг, но я бы не хотел, чтобы ты спал под одним одеялом с моей женой и чтобы все мы хлебали из одной миски.

Антон от души рассмеялся.

— Чего ты смеешься? — рассердился капитан. — Коммунисты так и делают.

— Кто тебе сказал?

— От многих слышал. У моей матери была знакомая эмигрантка из России.

— А я слышал, будто на Западе, в том числе и в твоей Норвегии, капиталисты на завтрак сосут у рабочих кровь.

— Какая чушь!

— Почему же ты веришь россказням твоей эмигрантки о коммунистах? — спросил Антон. — А что касается навязывания своего строя и образа жизни, ты тоже ошибаешься. Коммунисты этим никогда не занимались. У них своя большая, богатая земля, зачем им отторгать чужие земли, как это делают гитлеровцы. Коммунисты считают, что каждый народ вправе сам решить свою судьбу. Так что норвежцы после войны будут жить так, как сами захотят.

— Это было бы неплохо, — произнес капитан. — У немцев железная хватка, они не позволят нам жить как хотим.

— Не сомневаюсь.

Помолчав, капитан продолжал:

— В таком случае у меня к тебе такой вопрос. Где, по-твоему, лучше переждать войну — у союзников или у них, у нацистов?

— Я думаю, у союзников.

— Тогда надо грести в обратную сторону, — сказал капитан. — В Испании мы попадем к фашистам.

— Конечно! — согласился Антон.

— М-да, — произнес капитан. — Жизнь сложная штука. А у тебя светлая голова, Антон. Из тебя со временем выйдет отличный штурман. Если все будет так, как ты говоришь, я покрою все расходы на обучение. Тебе не придется ничего выплачивать мне. Только бы нас подобрали союзники! Только бы нам продержаться! Страшно хочется есть. Чем бы хоть немного заглушить голод?

— Чем же тут его заглушить?

— Может, попробовать медузу, — рассуждал капитан. — Самое главное теперь — сохранить силы.

— А потому перестанем грести.

— Думаешь, тогда мы будем стоять на месте? — усмехнулся капитан. — Гольфстрим унесет нас в Бискайский залив, оттуда попадем к берегам Франции, а это конец.

— Так долго нам все равно не продержаться, — сказал Антон. — Давай перестанем грести. Может, все-таки...

Пополудни ветер затих, волны уменьшились. Антон увидел неподалеку океанских медуз. Они казались очень красивыми — большие прозрачные цветы с радужными венчиками. Антон почувствовал, как у него задвигались челюсти. Ему приходилось слышать, что на востоке медуз употребляют в пищу, приготовляя их каким-то особым способом. Но сырыми... «А может, и сырые медузы вполне съедобны», — подумал Антон и глазами указал на них капитану.

— Вот наше спасение! — с радостью воскликнул капитан и продолжал с иронией: — Теперь у нас есть все, что нужно, — запасы воды и провиант. А это значит, мы продержимся еще пару дней.

Но выловить медузу было не так-то легко. Скользкий студень выскальзывал из рук, обжигая ладони.

— Черт побери! — ругался капитан. — Знаешь что? Постарайся изловить их беретом.

Медуз было множество. Они легонько покачивались на волнах, то поднимаясь на поверхность, то уходя в глубину. Можно было подумать, что они решили порезвиться.

— Ну и ну, — сказал Антон, снимая берет. — Шпарят, как крапива. Все нутро сожжет.

— Лови, не рассуждай! — возразил капитан. — Слава господу богу, что такую пищу послал. Твоим беретом рыбы не поймать.

— А ты веришь в бога?

— Все-таки лучше верить, чем не верить. Даже если его нет — ничего не потеряешь. А вдруг он есть?

— Тогда гореть тебе в аду, — усмехнулся Антон. — Ты не представляешь, сколько раз тебя проклинали.

Капитан поглядел на него.

— Кто же меня проклинал?

— Твои матросы, черные черти, — полушутя-полусерьезно отозвался Антон.

— Черные черти? — процедил сквозь зубы капитан. — Этот народец весь мир готов проклясть. Хорошо, что их проклятья стоят не больше, чем прошлогодний снег.

Антону наконец удалось загнать в берет большую медузу. Как только стекла вода, прекрасный цветок превратился в студенистую бесформенную массу. При мысли о том, что придется есть этот жалящий студень, к горлу подступил комок. Антон протянул капитану свой берет.

— Бери ты, Роберт!

Капитан принял берет. Как ни был он голоден, гримаса на его лице говорила, что и он испытывает омерзение при виде живого студня. Мотнув головой, как будто стараясь побороть чувство отвращения, он с трудом оторвал кусочек студенистой массы и, зажмурив глаза, положил его в рот. Но тут же выплюнул и сказал:

— Гадость! Может, сполоснуть пресной водой?

— Ну нет! — возразил Антон, взглянув на резиновый мешочек, привязанный к доске. — Воду трогать не будем.

— Тогда ты попробуй, — сказал капитан, возвращая Антону берет.

Антон сунул в рот кусочек медузы и ощутил соленый жгучий привкус. Он сделал над собой усилие, но проглотить так и не смог — выплюнул.