Ноктюрн - [41]

Передавая отцу полную флягу, Педро продолжал:

— Сколько раз я ходил вокруг твоего паровоза, дожидаясь удобного момента. Да все стражники мешали... А пришел я по важному делу. Мы узнали, что в горы направляются крупные силы карателей. Грозятся нас уничтожить. Говорят, прибудут поездом из Мадрида. Ты ничего не слышал?

— Нет, — ответил отец. — Вчера меня вызвал начальник, велел приготовиться к секретному рейсу. А когда, куда — этого не сказал. Больше я ничего не знаю.

— Это не так уж мало, — заметил Педро. — Может, сегодня удастся узнать поподробнее?

— Хорошо, зайду и спрошу, когда мне выезжать.

— Только так, чтобы не вызвать у них подозрений! — сказал Педро. — Если карателей повезут через Черное ущелье, мы взорвем старый мост. Но ты не должен вести эшелон! Заболей, отпросись, останься дома! Пусть пошлют кого-нибудь из своих. Понимаешь?

— Понимаю, — невесело отозвался отец.

— Сегодня тебя навестит наш связной. Пароль — «Черное ущелье». Человек он надежный, можешь все ему передать. Только матери ни слова!

Поблизости показался станционный охранник. Разговор оборвался. Педро сел на осла и крикнул:

— Да сдвинешься ты, наконец, с места, проклятый, или будешь стоять до утра?

Осел затрусил по пыльной дороге к предгорью. Проводив сына взглядом, Антонио вернулся к своему паровозу. Вечером Антонио зашел к начальнику станции.

Вид у старого машиниста был унылый. Начальник пытливо поглядел на него и спросил:

— Ну, как дела, Антонио? Что ты словно в воду опущенный? Или дома неладно?

— Нет, ничего, сеньор, — покачав головой, ответил Антонио. — Вы говорили, на днях ожидается ответственный рейс?

— Да, завтра утром, в пять, — сказал начальник. — Отправишься за ценным грузом, а послезавтра в восемнадцать тридцать проследуешь в обратном направлении. Ступай отдыхай, набирайся сил. Но учти — рейс совершенно секретный. Никому ни слова! Выполнишь задание — тебе это зачтется.

— Я бы рад, сеньор, только я пришел к вам... — неуверенно начал Антонио, — отпроситься... Заболел я. Лихорадка, что ли...

— Заболел? — удивился начальник и приставил ему ко лбу ладонь. — Жара у тебя вроде нет. Ступай хорошенько выспись, а поутру чтобы был на месте! Видишь ли, — добавил он мягче, будто разговаривал не с подчиненным, а с приятелем, — раз уж я раскрыл тебе карты, ты и должен выполнять задание. И смотри не проспи!

Совсем удрученным вышел от начальника Антонио. Городок укрывали сумерки. В окнах загорался свет. На улице пахло пылью, оливковым маслом, молодым забродившим вином. В небе сверкали звезды — далекие, холодные как льдинки. Антонио открыл дверь своего дома, прошел на кухню. Перед остывающим очагом сидела Мария.

— Проголодался, наверное? — спросила она озабоченно и поднялась, чтобы накрыть на стол.

Антонио не ответил. Тяжело опустился на стул, беспокойно пригладил седые усы.

— Завтра у Педро день рождения, — со вздохом сказала Мария. — А где он сейчас? Может, давно в сырой земле лежит, и никто не укажет, где его могила...

Она подсела к столу и заплакала.

— Жена, что толку от слез? Глаза только портишь. Как знать, может, Педро жив-здоров. Всякое ведь бывает...

В дверь постучали. Антонио поднялся, пошел отворить. В тусклом свете очага разглядел на пороге незнакомого мужчину. Тот спросил Антонио Пенья.

— Мария, оставь нас на минутку. — сказал Антонио.

Жена подозрительно оглядела незнакомца и, утирая слезы, ушла в комнату.

— «Черное ущелье!» — пришедший назвал пароль.

— Поезд прибывает послезавтра в восемнадцать тридцать.

— Большое спасибо!

И, попрощавшись, незнакомец тотчас ушел.

Когда на улице затихли его шаги, Антонио позвал жену. Та вопросительно глянула на побледневшего мужа.

— Антонио, кто это был?

— Не знаю. Спрашивал, когда отходит поезд. Наверное, железнодорожник.

Жена не стала больше допытываться, хотя по глазам было видно, что не поверила.

Антонио поужинал, лег спать, но заснуть не мог. Прислушивался к тиканью старых стенных часов, к мерному дыханию жены, лежал с открытыми глазами, смотрел в потолок и думал о завтрашнем дне.

Немного погодя Мария приподнялась, склонилась над ним. Антонио почувствовал, как на щеку ему капнула слеза.

Он обнял жену за плечи, уложил обратно.

— Не плачь, жена! Слезами горю не поможешь...

— Антонио, я же вижу, ты страдаешь, что-то таишь от меня. Ну скажи, что тебя угнетает! Откройся мне! — молила она. — Ты же никогда ничего от меня не скрывал...

— Просто задумался о Педро. У него ведь завтра день рождения. Да и чувствую себя скверно, а поутру дальний рейс. И потому давай-ка спать.

Мария поцеловала мужа и, немного успокоившись, заснула. Антонио уснуть не мог. Часы пробили час, и два, и три пробили, а он все лежал с открытыми глазами. Во дворе пропел петух, за окном светало.

В четыре Антонио встал, оделся, От волнения у него дрожали руки.

— Ну, будь здорова, Мария! — тихонько сказал он, глядя на заплаканное лицо жены. — До свиданья. Может, вернусь не скоро, но ты жди меня...

Он поцеловал в лоб спавшую жену, сунул в карман приготовленный завтрак, подошел к двери. Обернулся на пороге, окинул комнату прощальным взглядом...