Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза - [10]
– Карп! – обрадовался Антон Павлович.
Душа Антона Павловича вспыхнула и засочилась кровавыми ранами незаживших детских обид. Зачесались шрамы.
Антону Павловичу вспомнились бессонные шахматные ночи под одеялом, утопленные в пруду короли, закопанные в муравейник ферзи, сожженные на заднем школьном дворе слоны и слезы матери.
Вспомнились голубые, как небо, и сияющие, как звезды, глаза второклассницы Риты Петрушкиной, с обожаньем смотревшие на проклятого Карпа из-за кулис Дома дружбы.
Словом, Антон Павлович вспомнил все. И все, что он вспомнил, ему решительно не понравилось. Антон Павлович любил одиночество. И с раннего детства не любил владельца центрального ежедневного газетного издания «Центральная славь» Вениамина Александровича Карпова.
«Чтоб ты провалился, негодяй»! – растягивая щеки в улыбке, думал Антон Павлович, удавом выглядывая из клубов табачного дыма ДК «Динамик».
Однако Карп не проваливался, был полон сил и с энтузиазмом смотрел в наступавший вечер.
Друзьями твердо решено было ехать обедать в «Хванчкару» на Тверской.
В довершение бед нескончаемой «чертовой пятницы» у друга детства оказался тонированный металлик-«лендкрузер» с обшитым кремовой кожей салоном, вишневым деревом приборной доски, баром и усатым неприветливым шофером. Который с Антоном Павловичем даже не поздоровался.
Антон Павлович заказал в «Хванчкаре» зеркального карпа по-королевски и с аппетитом съел его, аккуратно отделяя тонкие острые косточки и запивая прохладным, соломенным цинандали, при этом он искренне желал сидевшему напротив владельцу «Центральной слави» той же участи, что постигла его рыбного брата с тарелки.
Карп заказал баранью рульку и запивал ее красным.
…И затянулись детские раны, и зарубцевались швы, и шрамы, исполосовавшие нежную душу Антона Павловича, перестали напоминать о себе. И кремовая обшивка салона металлик-«лендкрузера» со встроенным баром, приборной доской вишневого дерева и усатым шофером поплыла, качаясь на волнах джаза, в глубины туннелей памяти. И престарелые орлята с нежностью смотрели друг на друга, поминая безвременно ушедшего критика Льва Борисовича Добужанского янтарным «Мерли». И называли его неплохим, в сущности, малым.
Потому что о покойниках принято говорить либо хорошее, либо не говорить вовсе.
«Во всяком случае, этот милый малый, – думал Антон Павлович, – уже никому не расскажет, что я плююсь!» – И на душе делалось вольно и радостно.
Столешница подрагивала. Хрустально позвякивали бокалы. Под белоснежной скатертью друзья по очереди наступали друг другу на ноги и смеялись как дети.
– На-а-а-а-а, на тебе, Карп! – наступал Антон Павлович и с силой давил на мысок Вениамина Александровича.
– На! – коротко наступал на мысок Антону Павловичу издатель.
– На! На! На! – три раза подряд наступал в ответ Антон Павлович и, быстро поджимая ступни под стулом, чувствовал себя счастливым.
Ранний вечер встретил Антона Павловича и Вениамина Александровича у распахнутых дверей ресторана и проводил до бульвара Адмирала Нахабина, где вскоре вынужден был покинуть их, сменившись поздним.
Пора было расходится, за обоих друзей очень беспокоились жены. Тревожные голоса Людмилы Анатольевны и Маргариты Евгеньевны доносились из телефонных трубок. Но Антон Павлович все никак не хотел отпускать обретенного друга, удерживая Карпа за карман и стараясь по возможности отдавить ему ноги про запас.
Наконец неприветливый шофер по приказу хозяйки отнял Вениамина Александровича у Райского и понес к автомобилю. Антон Павлович, подпрыгивая и резвясь кикиморой, поспешил домой.
Однако, уже подходя к арке, Антон Павлович замедлил скачки, перешел на усталый шаг, а когда вышел на свет фонаря, захромал, зачах, остановился в задумчивости и присел на бортик песочницы. Лицо его сделалось сосредоточенно и хмуро. Он протянул к носу руки и, по очереди загибая пальцы, принялся считать их. Пальцев оказалось, как обычно, десять. А вот «отдавливаний» на счету Карпа было на пять больше. Победы не выходило.
На душе Антона Павловича стало уксусно и тоскливо, как в пустой огуречной банке. От обиды на хитрого Карпа ему даже плакать захотелось.
…Вызвав лифт, Антон Павлович Райский взглянул на часы. Нескончаемый тринадцатый день не кончался. Чертова дюжина мгновенно напомнила о себе зловещим молчанием лифтовой шахты. Канаты остались неподвижны. Лифт не шелохнулся.
Печальный, обманутый, едва живой от усталости Антон Павлович уже достиг шестого этажа, когда из шахты донеслось невнятное бормотание, а из окошка кабинки уставился, не моргая, выцветший бледно-незабудковый глаз фантастической вдовы Бессоновой.
– Добрый вечер, Феклиста Шаломановна, застряли? – участливо спросил Антон Павлович, стараясь предупредить проклятие.
Однако ядовитой ведьме было чихать на вежливость. Бледно-незабудковый глаз Феклисты раскрылся шире. Из глубины его в лоб Антону Павловичу целился револьверным дулом хитрый угольный зрачок.
– Что смотришь, Верблюд Павлович? – совершенно без всякой рифмы холодно осведомилась вдова. – Иди отсюда!
– Иди-иди-иди-отсюда-сюда-иуда!.. – повторило за ведьмой шахтовое эхо, и проклятый Антон Павлович, обреченный идти, пошел.
Эта книга встанет в один ряд с «Школой для дураков» Саши Соколова и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. И дело не только в удивительном языке, которым она написана, а в силе трагического напряжения, на котором она держится. Искренняя, преданная, хотя и не без щербинки, любовь. Психологическое насилие вполне определенно очерчивает портрет блаженного героя. «Опаздывают те, которых ждут… А ты себе не нужен…, — сказала мать». «Бобрыкин ненавистный» — маленький (не главный) мучитель в школе и муж подружки, когда дети повзрослели.
Александра Николаенко – художник, писатель. Окончила Строгановский университет, стала одним из самых молодых членов Московского союза художников, иллюстрировала детские и взрослые книги. В 2017 году стала лауреатом премии «Русский Букер» за дебютный роман «Убить Бобрыкина». Федя Булкин живет с бабушкой, а родители его в командировке – строят Град Небесный. Главная Федина мечта – добраться туда, к ним. Для этого он учит таблицу умножения, пишет письма Деду Морозу и Ленину, спорит с Богом и, конечно, взрослеет, не забывая откладывать деньги в кошку-копилку на билет до Града.
Если бы вам кто-нибудь сказал, что у вас на плече сидит шушера? Разве вы бы поверили? А они, между прочим, вполне реальные жители большого города, только невидимые нашему глазу. Вот и устраивают эти шушеры неприятности простым гражданам. А еще то светофор неожиданно встанет на пути, то кодла повстречается, то ведьма в окне напротив, то черт, призывающий сделать доброе дело…В общем, стоит быть начеку: скучать точно не придется!
Многие ли из нас знают, что такое «зеленый луч»? Вот как объясняют это справочники: «Зеленый луч — оптическое явление, вспышка зеленого света в момент исчезновения солнечного диска за горизонтом или появления его из-за горизонта». Увидеть зеленый луч в природе удается немногим, поэтому представления о нем бытуют разные — и как он выглядит, и что он обозначает и сулит своему случайному зрителю. Когда в 2004 году в Астрахани вышел первый номер литературного журнала «Зеленый луч», эпиграфом к нему послужили слова нашего любимого писателя-земляка Юрия Селенского из его рассказа «Зеленый рассвет».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«На берегу неба» – новая книга Василия Голованова, известного читателю по блестящим художественным исследованиям «Нестор Махно», «Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий», «К развалинам Чевенгура», «Каспийская книга». На этот раз автор представил на суд читателя небольшие повести и рассказы, исполненные редких в современной литературе искренности и исповедальности. Соединение мужской жесткости и в то же время нерастраченной юношеской нежности в размышлениях о любви, о детстве, о героизме и трусости, о призвании и о судьбе человека – свидетельство неистового желания автора докопаться до сути: зачем дается человеку жизнь и что надо сделать с собой, чтобы среди самой затрапезной обыденности самому остаться живым, сохранить в себе искру божественного света?
Очевидно, чтобы оживить литературу, ее надо хорошенько, по-настоящему убить. С поэзией это иногда проделывают, с прозой реже. Проза тяжелая, так просто не убьешь. Перед нами совершенно новая проза, причем, в отличие от иных «новаторских» потуг, не только не скучная, — захватывающая. Сюжет, действие, диалоги, персонажи. Как снящееся кино — не оторвешься.Вашему вниманию предлагается книга Алексея Георгиевича Радова «Smoking kills».
Как продать Родину в бидоне? Кому и зачем изменяют кролики? И что делать, если за тобой придет галактический архимандрит Всея Млечнаго Пути? Рассказы Александра Феденко помогут сориентироваться даже в таких странных ситуациях и выйти из них с достоинством Шалтай-Болтая.Для всех любителей прозы Хармса, Белоброва-Попова и Славы Сэ!