Ноев ковчег - [21]
Корыстный был простым – она тоже ела в столовой вместе с детьми фабрики. Поэтому всю пайку могла отдать в семью, на круг, для Ксени. А боевой был еще более инстинктивным – воспитатели ночью оставаться не особо хотели, а если дежурили, то тоже спали. Малыши плакали, ходили под себя, спали в мокром, простужались и кашляли. Но главное – еда. На вечер и завтрак тоже готовили. Детей оставалось меньше, и сторожа тоже приходили харчеваться. И ладно просто поесть – так они отбирали кашу домой ведрами. И Фира стала проситься в ночные смены. Дома и так полно народу, да и Ксеня про себя не постесняется Женьке с Петей напомнить.
Что она только ни выдумывала, чтобы сохранить детскую пайку, – и дверь запирала, и кастрюли в спальне прятала. Но дошло и до открытых конфликтов.
Мартовская ночь. Холодная и промозглая. Спит-сопит малышня. В комнату-столовую по-хозяйски заходит мордатый сторож Дмитрий Михайлович. С бидоном. Не спеша начерпывает себе кашу, выбирая края с остатками масла.
И тут из темной спальни выползает растрепанная Фира со шваброй в руке.
– Михалыч, а ты не слыхал, что на ночь жрать вредно?
– Так я на утро, – усмехнулся сторож. Фира ему была чуть выше пояса.
– Ты что ж это, детей обожрать решил? Морда не треснет?
– А ты что, совсем страх потеряла, жидовка старая? Сейчас я сам тебя тресну, – оторопел Дмитрий Михайлович, – да шею сверну!
– Подохнешь ты от детской каши. Подавишься, и не спасут.
– Вон пошла! – Сторож демонстративно отвернулся и продолжил перекладывать кашу в свою тару.
– Сука-сука, что это?!!!! – вдруг заорал он. А это Фира просто выплеснула на шинель и на его жирные, давно не мытые волосы керосин из банки.
Она успела отскочить к столу и взять в руки горящую керосиновую лампу:
– Вот сейчас об башку твою разобью, и будешь гореть, гад, заживо! Если раз к детям сунешься!..
Сторож по-бабьи завизжал и рванул из детского сада:
– Дура бесноватая! Убью!
– Сам выживи! – кричала Фира ему вслед. – Я тебе еще хрен отрежу, когда заснешь, и в рот засуну, чтоб нажрался наконец!
Воспитательница спала так крепко, что ничего не слышала. Но про сторожа в керосине на следующий день знали все бабы «Джутарки». Фира стала не просто авторитетом, а неофициальной хозяйкой детсада.
– Завтра принесете по яйцу. Все, – сурово заявила она мамашам, забирающим малышей.
– Это чо ж за праздник? Яйца трескать?! Не Пасха! – возмущались ткачихи. – Где мы их тебе возьмем?
– Да хоть снесите! У вас дети вторую неделю кашляют навыворот. Не знаю, где они у тебя дома спят и в чем. Но ты так до туберкулеза доиграешься. Я не себе – проверишь. Но чтоб яйца завтра все принесли!
К яйцам Фира припрет из дома бутылку абрикосовой самогонки из своего старинного золотого запаса – из прошлой жизни.
Перед обеденным сном принесет в спальню чудо – волшебное молоко по секретному рецепту. Объявит: – Выпить всем залпом, и под одеяло!
Это был гоголь-моголь. Взбитый в крутую сладкую пену с разбавленным синеватым горячим молоком и чайной ложкой самогонки в каждую чашку. Фира растирала яйца не с сахаром – его уже на малышей не выдавали, а с сахарином и полученными по карточкам вместо сахара толчеными конфетами-«подушечками». От ложки и усердия на половину ее ладони вылез водяной пузырь, но Фира, лизнув ноющую рабочую руку, улыбнулась:
– Сладких снов!
– Давай им на ночь такое сделаем! – предложила воспитательница, когда после тихого часа не могла добудиться всю среднюю группу.
– Не дури. Прогрелись дети до самых легких. Кашлять перестали. Вот и заснули. Я так свою Аньку вытаскивала…
– Ирина Ивановна, я тоже кашляю! – смеялись работницы. – Давай нам такого накалапуцай! Можно даже без яйца и сахарина. Мы тебя в санаторий переведем! Будешь ткачихам нервную систему поправлять и легкие им согревать! А то нам завидно, да и дети все волшебного молока дома требуют!
Фрунзенский Николай
Петька не смог остановиться и на одном из занятий предложил своим деревенским курсантам принять участие в восстановлении разной сельхозтехники – сеялки, веялки-плуги и бороны в изобилии были разбросаны на двух пустырях за кузней. Авторитет Петра Ивановича был велик, так что никто не посмел отказать, и назавтра был назначен сбор всех желающих. Конечно, пришло меньше половины слушателей, да и не рассчитывал Петька на большее – честно сказать, он уже знал цену всем этим пламенным крикунам. А работы с сеялками и плугами было немного. Часть украденных железяк нашли у кузнеца, недостающие рычаги и тяги выковали тут же. Главной проблемой оказалось полное отсутствие решеток на веялках и сеялках. Как пояснили местные комсомольцы, во время крестьянских волнений все решетки с агрегатов – а они делались из свинца – были переплавлены на пули для патронов повстанцев. Именно пули оказались самым большим дефицитом, и для их изготовления использовали все, что можно, иной раз и церковная утварь шла в дело, если состояла из легкоплавкого металла.
Найдя в библиотеке панского дома несколько брошюр с подробным описанием сельхозмашин и агрегатов, Петька смог наладить изготовление примитивных решеток. Они, конечно, были несовершенны, но дело свое делали, и восторгу комсомольцев и курсантов не было предела. Но испытать достойно их уже было невозможно – декабрь, зима, морозы, да и 19 декабря – Святой Николай был близко, а семья в Одессе, и соскучился он по своим девочкам неимоверно.
Чтобы выйти замуж за Ивана Беззуба, Фире Беркович, дочери никопольского раввина, пришлось срочно креститься. Ну а после этого оставаться в родном Никополе было смертельно опасно. И молодые спешно отплывают в Одессу. Приведя свою юную жену в дворик на Молдаванке, Ваня клянется со временем найти другое жилище. Он не может знать, что именно здесь пройдет не только его жизнь, но и жизнь четырех поколений Беззубов – со всеми соседями, историческими катаклизмами, котами, маленькими скандалами и большими трагедиями… Начало этой истории – в первой книге «Одесской саги» Юлии Вербы «Понаехали».
В застойных 1970–80-х будет много неожиданных крутых поворотов в жизни каждой из постаревших сестер Беззуб и их уже совсем взрослых детей. А в неизменных декорациях двора на Мельницкой, 8, как и всегда, будут «делать базар», «сохнуть белье» и рожать новые слухи и новых жителей. В романе «Троеточие…» – заключительной, четвертой части «Одесской саги», – казалось бы, расставлены все точки в истории многодетной семьи Ивана и Фиры-Иры Беззуб, которые еще в начале ХХ века поселились здесь с мыслью, что это временное жилье.
«Нэцах» — третья книга «Одесской саги». Это слово означает седьмую цифру сфирот в каббале и переводится как «вечность» или «торжество» и символизирует победу и стойкость в терпении и вере. Роман «Нэцах» — про выдержку, силу и выносливость, качества, которые помогают разросшейся молдаванской семье в любых условиях, при всех властях сохранить себя, свои корни и те самые легендарные одесские пофигизм и жизнелюбие… В издательстве «Фолио» вышли первые два романа «Одесской саги» Юлии Вербы — «Понаехали» и «Ноев ковчег».
Книга «Детские годы в Тифлисе» принадлежит писателю Люси Аргутинской, дочери выдающегося общественного деятеля, князя Александра Михайловича Аргутинского-Долгорукого, народовольца и социолога. Его дочь княжна Елизавета Александровна Аргутинская-Долгорукая (литературное имя Люся Аргутинская) родилась в Тифлисе в 1898 году. Красавица-княжна Елизавета (Люся Аргутинская) наследовала героику надличного военного долга. Наследуя семейные идеалы, она в 17-летнем возрасте уходит добровольно сестрой милосердия на русско-турецкий фронт.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пораженный красотой женщины в черном, Люк влюбился в нее с первого взгляда, но прекрасные глаза незнакомки ответили лишь печалью… Отвергнут! А ведь он был бы счастлив поменяться местами с тем мальчиком, что всюду следует за ней, как тень. Ему не удастся изгнать из сердца чувство к окутанной тайной Козиме! Эта любовь способна победить смерть…
В сердце андалусской красавицы Мерседес жила всепоглощающая страсть к великому испанскому искусству фламенко и к гитаристу Хавьеру, который разбудил ее талант и чувства. Война разлучила влюбленных навсегда, но через много лет дочь Мерседес, Соня, возвращается на родину матери, чтобы история обрела завершение...
Сколько стоит жизнь 14-летнего мальчишки? Полкроны! Ровно столько получал сержант-вербовщик за каждого несовершеннолетнего бойца, вчерашнего школьника. Беспощадным, как сама война, депутатам английского парламента нет дела до слез Марты, давно не знавшей иной любви, кроме материнской. Но, когда линия фронта обагрится кровью ее сына, ее Джо, она найдет в себе силы для борьбы!
Если ты потерял все, чем дорожил, и встал по ту сторону закона; если обезьяна ведет с тобой философские разговоры, а маньяк-начальник отрезает тебе ухо – не отчаивайся. Это твой путь к просветлению. Сядь на берегу моря, выпей виски и расслабься. Когда жизнь катится в пропасть, подтолкни ее. Когда реальность выворачивается наизнанку, пошли ее к черту.