Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото - [45]

Она не могла удержаться от слез, поднимаясь наверх, в комнату больного. Он лежал неподвижно по-прежнему. Усевшись возле его кровати, она в течение часа старалась бороться со сном, но почти незаметно начинала дремать. И вдруг Треслер пошевелился. Это заставило ее моментально очнуться. Она вскочила на ноги и нагнулась над ним, приготовившись дать ему лекарство, которое оставил ей доктор. Свет лампы падал на лицо Треслера, и Диане показалось, что оно уже не было таким мертвенно-бледным, как раньше. Сердце у нее забилось.

Вдруг она вспомнила с тревогой, что чуть-чуть не заснула, сидя вбзле него, и могла бы даже не заметить, что он пошевелился. Эта мысль испугала ее. Чтобы прогнать сон, она стала ходить по комнате, потом пошла к двери, ведущей на площадку, и тогда ей пришло в голову забаррикадировать ее. Она взяла два стула и поставила их на лестнице таким образом, чтобы они могли свалиться от малейшего толчка. Затем она опять принялась ходить взад и вперед.

Часы тянулись медленно, и ночь казалась бесконечной. Полночь уже давно миновала. Девушка с трудом могла держать глаза открытыми. Ей так хотелось спать. Несколько раз она спотыкалась и чуть не падала, расхаживая взад и вперед. Наконец, в отчаянии, она взяла лампу и, пройдя в свою комнату, окатила лицо холодной водой. Это ее немного освежило. Она присела на кровать, чтобы отдохнуть, и вдруг ее глаза закрылись против ее воли. Она не могла больше бороться со сном…

Между тем Треслер начал понемногу возвращаться к жизни. Но он был еще слишком слаб и не мог стряхнуть с себя оцепенения, овладевшего им. Он находился в полудремотном состоянии, хотя мысль его усиленно работала. Он отчасти сознавал, что лежит на кровати, но ему казалось, что он скован железными цепями и не может пошевелиться, а Джек смотрит на него и смеется. Он старался освободиться и под конец, изнемогая, стал звать на помощь Аризону. Ему казалось, что он закричал громко, но не мог расслышать собственного голоса. Потом ему показалось, что его оставили совершенно одного. Он лежит в прерии, распростертый на земле, в ручных и ножных кандалах. Светит луна, и он слышит отдаленный крик койотов и степных собак. Он понял, что это сделали с ним его враги. Они бросили его на съедение хищникам прерии.

Прислушиваясь к крикам койотов, которые все приближались, он ждал, когда они бросятся на него. Он видел их, освещенных луной. Они подходили медленно-медленно. Один, самый крупный, шел впереди. И когда он подошел ближе, Треслер увидел у него лицо Марболта, слепые глаза которого блестели, точно два раскаленных угля. Человек-волк остановился около него. Он стоял на задних ногах и, к своему удивлению, Треслер заметил, что на нем был надет такой же халат, какой всегда носил слепой хозяин ранчо.

Несчастный, скованный по рукам и ногам, не мог оказать никакого сопротивления. Он был во власти странного существа, смотревшего на него дикими глазами. Вот оно нагнуло над ним голову и длинными руками прикоснулось к его шее.

Вдруг произошла перемена, одна из тех фантастических перемен, какие бывают только во сне. Яркий свет осветил все вокруг и точно ослепил хищника, движения которого стали нерешительными. Его руки соскользнули с повязки на шее раненого, которую он начал распутывать. И Треслеру показалось, что он смеется и что невидимые койоты смеются вместе с ним…

Внезапно послышался другой человеческий голос, испуганный и удивленный.

— Что вы здесь делаете, отец?.. Боже мой!.. Повязка!.. Уходите прочь!.. Если вы осмелитесь прикоснуться ко мне, я брошу эту лампу вам в лицо. Я позову на помощь… Помощь близка, она тут внизу… вооруженная помощь!..

Наступило молчание. Человек-волк пристально смотрел на свет и бормотал что-то непонятное. Затем он удалился, двигаясь ощупью, точно слепой. Вскоре исчез и свет, замолкли крики койотов, и только луна продолжала сиять, как прежде…

Видение исчезло, исчезло и воспоминание о нем. Темнота и тишина окружили раненого, и он погрузился в глубокий сон.

Глава XVI ОБЪЯСНЕНИЕ

Утреннее солнце светило в окно комнаты, где лежал Треслер, когда он наконец пришел в полное сознание. Но, странным образом, Диана не сразу заметила, какая разительная перемена произошла в нем. Он все еще лежал неподвижно, как деревянный, вперив глаза в потолок, и, хотя сознание уже вернулось к нему, он был еще слишком слаб и беспомощен.

Диана всецело находилась под влиянием пережитого! Могла ли она забыть, что жизнь Треслера подвергалась опасности, вследствие попытки открыть его рану. Она припоминала все подробности ночного кошмара с того момента, как она внезапно проснулась ночью. Она сразу бросилась искать лампу. У нее было сознание своей вины, что она могла так крепко заснуть, и она инстинктивно пошла на цыпочках к площадке на лестнице. К своему ужасу она заметила, что построенная ею баррикада разобрана. Дверь в комнату раненого оказалась закрытой. Когда она открыла ее, то увидела своего отца, нагнувшегося над раненым и старавшегося сорвать с него повязку. И теперь еще, когда уже прошло несколько часов после того, она не могла успокоиться и дрожала при одном воспоминании о том, с каким страхом она поправляла повязку на шее Треслера, думая, что свершилось непоправимое.