Ночные волки - [15]

– Возможно, – кивнул Меркулов.

– Ну вот! – радостно продолжил я свой бенефис. – А что все это значит, милые вы мои?

Меркулов смотрел на меня с одобрением. Он давно уже все понял, и было видно, что именно за такие минуты, как эта, он меня и любит и терпит. И сейчас он давал мне возможность выговориться до конца.

– А это значит, – самозабвенно продолжал я, – что свои Абели и Рихарды Зорге есть не только в среде разведчиков, но и в среде такой вульгарной публики, как воры в законе. И Портнов стал их полномочным посланником в США.

– Да, – пробормотал Грязнов, – это могло быть так, как ты говоришь. Похоже.

– Я просто уверен, что все так и было. Я еще не знаю, чем он там занимался, этот Портнов, в своей Америке, но я это обязательно узнаю. Одно понятно: развернулся он там основательно. Большим «авторитетом» стал. И теперь приехал сюда. Потому что, как ни прискорбно это нам признавать, Россия сегодня – настоящий Клондайк для таких проходимцев.

Я был доволен собой: выдал версию, которая ошеломила моих друзей.

Каково же было мне, когда Меркулов, глядя на меня все теми же ласковыми глазами, спокойно так заявил:

– Именно эти мои соображения и убедили генерального в необходимости создания специальной оперативно-следственной группы «Пантера».

Я вытаращился на него, ошеломленный услышанным. А Грязнов чересчур громко расхохотался.

– Ну и вид у тебя, – едва отойдя от своего гнусного смеха, проговорил он. – Ох-хо…

– Ты знал?! – потрясенный, смотрел я на Меркулова.

– Конечно, – спокойно ответил он.

Грязнов снова расхохотался.

– Ты бы уж помолчал! – сказал я ему. – Ты же об этом не догадывался даже!

– А я и не претендую, – пожал он плечами. – Я – оперативник, а не следователь.

– Итак, подведем итоги, – резюмировал Меркулов. – Создается специальная оперативно-следственная группа «Пантера», задача которой – расследование целой серии ограблений банков вообще и деятельности Портнова – в частности. Нужно прищучить этого дельца. Тебе, Саша, поручается один из самых ответственных участков работы.

– Портнов? – уточнил я.

– Он самый, – ответил Костя. – И естественно, банки…

Глава 3. АЛЕНИЧЕВ

Старший оперуполномоченный МУРа Станислав Аленичев явился в отель «Балчуг» сам по себе, отдельно от оперативно-следственной группы.

Вообще это было не в его привычках. Обычно он строго придерживался писаных и неписаных муровских правил поведения и не позволял себе особых вольностей. Но в этот день с ним произошел случай, который помешал ему прибыть на работу вовремя. Он опоздал всего лишь на четыре минуты. Группа уехала без него, и, скорее всего, ему досталось бы другое дело, но взбешенный Грязнов, временно исполняющий обязанности начальника МУРа, без раздумий отправил его вслед за группой, приказав добираться своим ходом, хоть на такси. Денег на этот вид транспорта грозный подполковник Грязнов, естественно, не выделил.

Стас поймал такси и поехал в «Балчуг». Настроение было паршивым.

Все началось ранним сегодняшним утром. Хотя нет, утром сегодня произошла развязка застарелой, годами тянувшейся драмы, а началось все значительно раньше.

Стас занимал комнату в большой коммунальной квартире, в которой помимо него жили еще два соседа. Дворник Ахмет Галямин, здоровый тридцатилетний бугай, и старый актер Григорий Маков, бывший в свое время популярным киноартистом. Стас помнил несколько его ролей в фильмах, которые с успехом шли на экранах страны в годы его детства и юности. Обычно Григорий Маков играл положительных героев, в основном мужественных советских офицеров.

В последнее время Маков практически не снимался, а ничего другого он делать не умел. И никаким другим способом ему не удавалось зарабатывать деньги. Пенсия была мизерной, и старый артист влачил жалкое существование. Стас помогал ему чем мог, но и он сам получал немного, так что значительной помощи от него Макову не перепадало. Как говорится, рады бы помочь, да сами бедствуем… Стасу было обидно за известного артиста и стыдно за правительство, которое не может старым людям обеспечить нормальную жизнь на склоне лет.

Но больше всего Стаса бесило поведение соседа-дворника, который при всяком удобном случае начинал шпынять бедного актера.

– Что тебе дали твои роли? – издевательски спрашивал он. – Хлеб с маслом дали? Шампанское дали? Ты мне уже десять своих пенсий должен! Когда отдавать будешь?

Маков молчал. Стас пробовал урезонить Ахмета, но тот резонно возражал.

– А что? – возмущался он. – Как просить у Ахмета денежку, так Ахмет хороший, да? А как Ахмет напомнит про долг, так Ахмет плохой, да?! Где же справедливость? А?

И Стас умолкал. Что тут скажешь?

– Вот ты говоришь, что я неправильно его упрекаю, да? – продолжал свое Ахмет. – А ты вот спроси у него, у Гришки: почему его дочь ему деньги не присылает? Почему забывает деньги прислать? Хотя письма каждую неделю пишет. И звонит часто. А если звонит из Сибири, значит, много денег у нее, да? Тогда почему не шлет? Молчишь, Стас?

– Это не наше дело, Ахмет, – пытался втолковать ему Стас.

Но тот еще больше ярился:

– Как – не мое? Как это – не мое? Он, понимаешь ты, деньги у меня занимает, а кто отдавать будет? А?