Ночные смены - [13]

Шрифт
Интервал

— На подъездные пути завода прибыл состав с литьем. Так вот: всем топать на разгрузочную площадку. К утру вагоны должны быть выгружены. Понятно?

— Чего не понять — чушки таскать? — скривил улыбку Чердынцев и тут же спросил серьезно: — А шубенки дадут?

— Разговорчики! — нахмурил брови Круглов. — Оглядев всех раздраженным взглядом, он круто повернулся и пошел к выходу из цеха, бросив станочникам повелительно:

— Айда!

— Айда, ать-два! — прошепелявил Чердынцев беззубым ртом, маршируя вслед за мастером. — Леха, торопись, не то чушек не достанется.

Черное морозное небо усыпали звезды.

— Ого! Все сорок с гаком! — выкрикнул Чердынцев. — Да гака еще градусов пять!

Шли по тропкам, вьющимся вдоль ворохов стружки, А корпуса цехов все тянулись, мрачные и, казалось, безжизненные. За эстакадой, на сквозном ветру, стали различимы контуры вагонов. Где-то тут же маневровый паровоз выхлопывал в черное небо отработанный пар.

Алексей заткнул за ворот телогрейки шарф, выкроенный матерью из ее старой обветшавшей шали, но это не спасало от ветра, он проникал сквозь изношенный ватник, холодил спину. «Скорей бы за работу!» — подумал Алексей и тотчас услышал голос Круглова.

— По вагонам! — скомандовал он. И Алексей, успевший возненавидеть за последние дни голос мастера, теперь обрадовался ему: этот голос, эта команда сулили жаркую работу, иначе околеешь на страшном ветру.

Мутный свет луны заглядывал в коробку вагона, и Алексей вскоре различил Вениамина Чердынцева, Петра Гоголева и Пашку Уфимцева. Еще человек пять сгрудились у двери и внизу, возле вагона.

— С богом! — пропищал Чердынцев. — Принимай! — И руки Алексея оттянул увесистый, поблескивающий на слабом свету слиток. Алексей поспешил передать слиток Пашке Уфимцеву, и там — пошел он по цепочке, чтобы лечь в основание штабеля на промерзшей земле. С кажным новым слитком все больше приноравливались ребята, и дело пошло дружно, без запиночки — только успевай поворачиваться. Сразу стало теплее. Но заиндевевший металл жег ладони через тряпичные рукавицы. Слитки, казалось, не сходили с рук, сменяя друг друга. А в вагоне их и не убыло, лишь пятачок образовался у самых дверей, и кругом плотно высился холодный металл — пока еще доберешься до угла, теряющегося в темноте, или до стенки напротив. «Не легко будет, — подумал Алексей, — дойти до этих совсем близких стен вагона, разгрузить его, но и на этом не кончится работа: ждут другие вагоны, целый состав, а их, работяжек, не больше сотни».

— Мать твою разэдак! — взвился Чердынцев, когда слиток выскользнул из его рук и торцом ударил в ногу. — Уби-и-ло!

Он завертелся на одной ноге, посылая в темноту смачные распроклятья. Однако вскоре всем стало ясно, что не так уж и «убило» Вениамина. Он уже выпрямился и усердно высекал искру из кремня. Скрученная куделька вспыхнула ярко. Вениамин прикурил и заодно расшифровал по складам буквы, рельефно выступавшие на слитке:

— Уральский алюминиевый завод. — И тут же обратился к Петру: — Правильно разобрал? — И сам, ответил: — То-то и оно, что правильно! А это значит, ребятки, что нашенский, отечественный завод литье стал давать! Не английские — расейские чушечки пошли. Теперь простоев не будет! А ну, взяли!..

И снова задвигались люди, снова поползла цепочка белесых брусков к двери, зиявшей в просторе морозной ночи. Гудели от тяжести плечи, ныла спина, а вот руки потеряли чувствительность. «Отморозил, наверное, — думал Алексей. — И пусть отморозил! На больничном хоть посижу. Не буду видеть Круглова, Дробина, Устинова, их подозрительных, изучающих взглядов. Может быть, все-таки податься на фронт? Но как?» В цех уже вернули одного такого беглеца — Семена Аверьянова. Ладно, что обошлось у него все благополучно. Сказали только: «Сиди на своей сверлилке и выполняй боевое задание, на то тебе и броня от призыва дана!» Вот и все. Кончилась на этом беглая жизнь Семена.

А вот чем кончится история с браком? Наказание, пусть даже самое страшное, не пугало Алексея. И то, что высчитают из его заработка кругленькую сумму, — тоже. В этом ли дело? Он подвел цех, подвел весь завод. Ведь не зря на разнарядках твердили о том, что каждый килограмм алюминия на учете. Алексею было хорошо известно о перебоях в снабжении штамповкой, когда сутками простаивали станки. Правда, может быть, теперь будет легче. Слитки начали поступать со своего, уральского завода. Вот они, слитки, ничем не отличимые с виду от тех, что присылали союзники и которые тоже разгружали когда-то здесь, на площадке, только эти чуть крупнее да буквы вылиты родные, русские.

— Перекур! — крикнул Чердынцев, и ребята собрались вокруг него, вытаскивали свои кисеты и портсигары, а Алексей все вытягивал выскользавшие из онемевших рук слитки, таскал их из вагона. Чем больше он унесет слитков, тем быстрее попадут они в литейно-штамповочный цех и тем быстрее поступят заготовки в их механический. Уж тогда-то он, Алексей, поработает, если допустят к станку; домой не уйдет, сверх плана, сверх двенадцатичасовой нормы сделает эти тридцать деталей! А пока надо таскать, таскать чушки!

Он пошатывается на подгибающихся ногах, хватает открытым ртом ледяной воздух, не слыша гогота ребят, их лихого присвиста.


Еще от автора Николай Николаевич Вагнер
Преодоление

Жизнь и творчество Николая Николаевича Вагнера тесно связаны с городом на Каме — Пермью. Здесь он родился, учился, здесь в молодости работал на моторостроительном заводе, стал журналистом.Первая книжка Н. Вагнера — повесть «Не той дорогой» — вышла в 1955 году. В последующее время он создает романы «Счастье рядом», «Преодоление», «Ночные смены», документальную повесть «За высотою высота».Работал писатель и над созданием документальных книг из истории промышленных предприятий Перми, Березников, Соликамска, Кунгура, Чусового.Его романы посвящены созидательному труду советских людей.Герои романа «Преодоление» — гидростроители.


Белые камни

Роман о жизни творческой интеллигенции, о мужестве, необходимом для преодоления трагических обстоятельств.


Счастье рядом

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудовое столетие содовиков

Книга об истории развития Березниковского ордена Трудового Красного Знамени производственного объединения «Сода» имени В. И. Ленина, которому в 1983 году исполняется 100 лет.


Рекомендуем почитать
Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


«С любимыми не расставайтесь»

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.