Ночные объятия - [15]

— Просто Тэлон.

Тэлон. Она улыбнулась. Это имя шло ему[12].

— Что вы хотели? — позвал он.

— Что? — спросила она.

— Вы позвали меня, как будто у вас был вопрос. Что вам нужно?

Саншайн прикусила губу, пока пыталась вспомнить. Упс.

— Я забыла.

Она действительно услышала, как он смеется. Ничего себе. Такое было впервые. К этому времени большинство парней кипели бы от злости на нее.

Следующие пять минут Саншайн провела в поисках своего альбома, который она непонятно как сунула в холодильник. Опять. Она взяла стул около стойки и стала делать набросок своей последней находки.

Она потеряла счет времени, рисуя совершенные высеченные черты его лица, запутанную татуировку на его теле. И прежде чем осознать это, она потерялась в этих линиях. Потерялась в мыслях, пока позволяла фонтанировать своей творческой фантазии и воспроизводить на бумаге те черты, которые она в душе нашла невероятно очаровательными в мужчине.

Прежде чем она поняла, сколько времени прошло, он выключил душ и вышел из-за шторки с влажным полотенцем вокруг сухощавых бедер.

Ой, мама.

Оценив его, Саншайн снова почувствовала желание укусить себя за руку. За исключением двух тонких косичек, качавшихся в такт его движениям, его волосы были откинуты назад, а черные, как уголь глаза, светились интеллектом и скрытой энергией. Она никогда не видела такие темные глаза, особенно у белокурого человека.

Он обладал такой мощной силой присутствия, что эта сила заставила ее затаить дыхание, пока она смотрела на него. Это выглядело, как если бы весь воздух вокруг него был наполнен энергией и мощью, и больше всего она желала, чтобы у нее получилось схватить и передать это сходство своим мастерством.

Но никто никогда не смог бы создать или повторить ауру, столь интенсивную. Ее можно почувствовать только во плоти.

С каждым шагом, приближавшим его к ней, ее сердце начинало биться все тяжелее. Этот мужчина был чрезвычайно мужественен. И самый лучший из всех.

Его сила, его грубый животный магнетизм… зажигал ее кровь.

Он был таким красивым прошлой ночью в ее кровати, но в вертикальном положении и в сознании он был совершенно неотразим.

— Знаете, Тэлон, — произнесла она, прослеживая линии его идеальных мускулов пристальным взглядом, — полотенца на вас смотрятся действительно здорово. Выйдете на улицу вот так и сразу создадите новый стиль в моде.

Удивленная улыбка приподняла уголки его губ.

— Вы всегда говорите все, что приходит вам в голову?

— По большей части. У меня есть мысли, которые я держу при себе. Меня это не беспокоит и я могла бы говорить все обо всем, но однажды моя соседка по комнате в колледже взяла и позвонила в психушку. Знаете, у них действительно белые халаты.

Тэлон выгнул бровь, ощутив ее искренность. Это был правдивый рассказ. Женщина, конечно, была эксцентрична, но ей было далеко до психа.

Хорошо, может быть не так далеко.

Она потянулась к его нетронутому «завтраку» и взяла так называемую сдобу, в которой проглядывали блестящие маленькие частички, которые даже он не смог опознать.

— Вы все еще не съели ваш кекс.

Да, правильно. Он еще не сгрыз свои ботинки, но скорее будет пировать одним из них, чем есть то, что у нее в руке.

— Я не хочу есть.

По крайней мере, не пищу.

Она бросила кекс на стойку, и у него вырвался вздох облегчения. Ее брови нахмурились, она потянулась и коснулась его торквеса. Ее пальцы коснулись его шеи, вызывая озноб и кое-что другое в его теле.

— Это настолько красиво. Я всегда хотела торквес, но никак не могла найти тот, что подходил бы мне, — она провела пальцем по голове правого дракона. — Вы из Шотландии?

— Не совсем, — ответил он, следя за тем, как она изучает вещицу, подаренную теткой в день его свадьбы.

И он, и Нинья получили от нее одинаковые торквесы. Он не знал, что заставляло носить его до сих пор, разве что тот факт, что процесс снятия принесет ему гораздо больше боли, чем он желал чувствовать. Некоторым образом, это походило бы на то, что он теряет Нинью еще раз.

Против его желания, мысли вернулись к тому моменту, когда Нинья повесила торквес ему на шею. Ее улыбка засияла, а лицо озарялось любовью, пока она целовала его губы.

Боги, как он тосковал без нее, даже через столько столетий.

Бывали времена, когда он мог поклясться, что чувствует теплый аромат ее волос. Чувствует ее касание. Это походило на фантомные боли недостающей части тела, которую, несмотря на прошедшие годы, вы можете поклясться, что чувствуете.

Было что-то в Саншайн, что напоминало ему о жене. И это совсем не тот факт, что обе они могли свести его с ума.

Саншайн была удивительно очаровательна. Совсем, как он, она видела вещи по-другому, подробности, которые были скрыты из этой грани существования.

Ее мысли скакали от одной вещи к другой, подобно вспышкам молнии, что одновременно интриговало и запутывало. До нее только Нинья обладала подобными чертами характера.

Как смертного человека, его часто пугала необыкновенная логика Ниньи.

— Вы знаете, — сказала Саншайн, — Вы часто говорите «не совсем». Вы не совсем вампир. Вы не совсем из Шотландии, и у вас аллергия на дневной свет. Что еще?

— Я ненавижу кексы из отрубей и траву.