Ночные легенды - [82]

– Порядок?

– Отлично, – донесся ответ.

Из-за конфигурации входа в расселину Молтон сверху был неразличим, хотя Клеменсу показалось, что он различает снизу слабые отблески искусственного света.

– Ты меня слышишь, старина? – снова подал голос Молтон. – Тебе такое просто необходимо видеть. Когда созреешь, разумеется.

Через несколько минут Клеменс присоединился к своему товарищу на широкой каменной губе, торчащей из бока расселины, и сдвоенный свет их фонарей блистал в темноте. Оба молчали, ошеломленно притихшие от вида того, что окружало их вокруг.

Они находились в каменном соборе. В той точке, куда уже не проникал солнечный свет, узкая на входе расселина расширялась, разрастаясь до сотен футов в окружности. В свете фонарей взору представали чудные сталактиты, свисающие со сводов словно оплавленный воск. Окруженные застывшими водопадами из камня, их кристаллы колдовски поблескивали. Стояла чудесная, влажноватая прохлада.

– Осторожно, старина, – проявил бдительность Молтон, когда его товарищ опасно придвинулся к закраине каменной губы. Клеменс остановился, чувствуя пятками самый что ни на есть краешек тверди. Глаза его в чуть помаргивающем свете ярко светились.

– Боже мой, – прошептал он завороженно. – Ты только глянь.

Стены этой сказочной пещеры были покрыты рисунками, досягающими чуть ли не до каменной прорехи, открывшей альпинистам доступ сюда. Взгляд улавливал образы людей – одни из них бежали, другие лежали растерзанные и обглоданные, а их останки проглядывали желтоватыми и тускло-красными тонами. Изображения своей неказистостью больше напоминали символы – лица в виде треугольников, одежда в виде пятен, вблизи образы даже не разобрать. Но с расстояния они были вполне отчетливы.

Держа фонарь в поднятой руке, Молтон присоединился в осмотре к товарищу. Совокупный свет выявлял из темноты все больше рисунков, подтверждая грандиозный масштаб работы.

– Кто б мог такое сделать? – ненароком спросил Молтон.

– Спроси точнее: как это оказалось сделано? – поправил Клеменс, беря курс налево в попытке уяснить конечные масштабы этого произведения искусства. – Похоже, изображения были выполнены очень давно. Чтобы так разрисовать камень, людям понадобились бы помосты, леса, может, даже…

Клеменс смолк. Сейчас он находился на самом дальнем выступе каменного козырька, однако рисунки все продолжались. Несмотря на обрыв буквально в дюймах от того места, где он стоял, образы расходились дальше, по горизонтали и вертикали.

– Невероятно, – выдохнул он.

– Вот это находка! – в тон ему воскликнул Молтон. – Изумительно, просто изумительно!

Клеменс не ответил. Он лег на живот, прикрепил веревку к кольцу фонаря и медленно его опустил. Примерно через полсотни футов фонарь встал, судя по всему, на очередной карниз, только гораздо обширней – как минимум с половину окружья этой вот пещеры.

– Ты как думаешь, старина? – спросил Клеменс у Молтона. – У тебя есть настроение продолжать и уловил ли ты при спуске тот запашок?

– Вроде масла, только гаже? – уточнил Молтон. – Бррр.

– И он был свежим, как будто что-то только недавно пролили через край. А для чего, как ты полагаешь?

Он подбросил в руке альпеншток.

– Для того, чтобы нас напугать?

– Кого-то напугать, – рассудил Клеменс. – Возможно, это и имелось в виду под «предосторожностью».

– До деревни теперь шагать далеко, – сказал Молтон. – Но если и дойдем, что мы там скажем?

– Ничего из того, что им известно и без нас, – усмехнулся Клеменс.

– Вот именно. Сюда мы, как видишь, уже прибыли, – заключил Молтон. – И потом, коли замах на шиллинг, пусть и удар такой будет.

Как и в предыдущий раз, он, сделав шумный выдох, соскользнул с карниза первым. Видно было, как очажок света от его фонаря делается мельче и глуше, словно убывающая жизненная сила. Эту мысль Клеменс немедленно отмел. Ничего, сейчас он доберется. Еще каких-нибудь десять футов… пять…

Веревку дернуло из рук так, что Клеменс чуть не сорвался вместе с ней за край. Уперев каблук в углубление, он изо всех сил уперся, стопоря движение; ноздри резанул запах паленой перчаточной кожи. Судя по всему, Молтон отчего-то упал – то ли промахнул мимо края, то ли не рассчитал грузоподъемность.

– Держись! – выкрикнул Клеменс. – Держись, Молтон! Я тебя страхую!

Веревка так же внезапно прекратила движение. Тяжело переводя дух, Клеменс обмотал ее вокруг сталагмита и подлез к краю. Он перегнулся с фонарем в руке и различил огонек своего товарища на карнизе внизу. Веревка тоже была там, змейкой уходя в гущу темени, куда не проникал свет фонаря.

– Молтон, ты там как? – крикнул Клеменс.

Ответа не последовало. Он крикнул снова, и тут снизу до его слуха донеслась какая-то возня.

– Эй! Молтон!

Возня стихла. Теперь Клеменсу было ясно, что с компаньоном что-то случилось: повредился, а может, и чего похуже, хотя непонятно, как такое могло произойти. Сейчас надо спуститься и помочь ему всем чем можно, а уже затем отправиться на розыски помощи во внешнем мире. Провиант в основном находится в поклаже Молтона, а аптечка и немного курятины здесь, в ранце. Все это надо будет перед подъемом оставить с Молтоном – так рассуждал Клеменс, готовясь спуститься к другу.