Ночные кошмары - [89]

И все же, во многих смыслах, вторая молния заточила меня в тюрьму гораздо худшую, чем первая. Я мог ходить и говорить после удара адской энергии с небес.

В то же время я не мог ни ходить, ни говорить… Другое существо ходило и говорило за меня, хотя я не хотел, чтобы оно поступало так, как он поступало.

Вы, без сомнения, спрашиваете себя: какой второй удар молнии? Будьте терпеливы. Я все объясню…

В течение многих недель после того, как первый удар молнии мумифицировал меня, я был верен своей жене, медсестрам и лучшим врачам Ингольштадта. Но все врачи оказались шарлатанами. Они могли бы сделать несколько простых тестов, чтобы установить, был ли я в сознании, несмотря на то что я не мог пошевелить ни одним мускулом. Но в своем невежестве и высокомерии они предположили, что я в коме. И, чтобы попытаться вылечить меня, они пустили мне кровь. Таким образом, они убедились в своих предположениях, а я потерял сознание от потери крови и, пока мое тело не восстановило потерянную жидкость, находился в царстве грез!

Пусть они все отправятся к черту! И пусть их парализует так, чтобы они не могли даже веками шевелить, когда услышат, как их жены, родственники, няньки и врачи-шарлатаны говорят о них, как будто они уже в гробу! Это состояние, вы, глупые, безмозглые и напыщенные практикующие коллеги, приносящие смерть тем, кого Природа могла бы исцелить, заставило бы вас болезненно осознать, что на самом деле думают о вас ваши якобы заботливые няньки, любящие жены и слуги!

Я испытал больше мук, чем ожидают в аду самых жестоких и самых беспощадных убийц, калек, людоедов, богохульников, масонов, врачей, адвокатов, банкиров и содомитов! Вы отправитесь в ад, обреченные на это! Но там мало что узнаешь о настоящей боли! Пытки проклятых мертвецов бледнеют рядом с пытками невинных, которые должны жить в аду полностью парализованных!

Я, герр профессор доктор Кремпе, дважды мертвый, хотя и не совсем мертвый, вернулся из двух могил, чтобы написать это! И все же не моя рука двигает перо!

Всем своим вторым адом я обязан моему ученику по натурфилософии, вечно вопиющему, высокомерному и морально беспринципному Виктору Франкенштейну. Я знал, каково его личное мнение обо мне, потому что другой студент сообщил мне об этом. Франкенштейн — самодовольный, эгоцентричный, совершенно безответственный и совершенно испорченный младенец в мужском теле, этот властный и совершенно сопливый студент, сказал, что я низенький и приземистый, а отвратительность моего хриплого голоса превосходит только мое лицо. Кроме того, он сказал моему информатору, что только милость Божья удержала мою глупость от того, чтобы стать роковой для меня. Услышав это от моего информатора в тот мрачный октябрьский вечер, я пришел в такую ярость, что, не обращая внимания на холод и проливной дождь, а также на грозу ночного неба, рискнул отправиться пешком, чтобы встретиться лицом к лицу с негодяем клеветником в его собственной квартире. И я был поражен молнией по пути в апартаменты Франкенштейна, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. Есть ли в мире справедливость? Есть ли Бог, Который верит в справедливость?

Позже я смог отомстить ему, хотя это было сделано через очень странного викария. Что не удовлетворило меня, должен признаться, так это моя месть. НАША месть, я бы сказал. Вы скоро поймете, что я имею в виду под НАШЕЙ! Ничто из того, что можно было бы сделать с Франкенштейном на земле или в аду, не превратило бы огонь в моей груди в сладость и свет. За что, казалось бы, нехристианское утверждение я полностью оправдан.

Однако, согласно слову Божьему, напечатанному в Библии, я должен прощать даже своего злейшего врага. Иначе я тоже попаду в ад. Стоит ли оно того? Я часто размышляю над этим вопросом. Мои главные мысли вращаются вокруг одного из возможных решений моей дилеммы. Неужели Франкенштейн совершил непростительный грех? Конкретный грех, который он совершил, определенно не указан в Священной Книге. Это уникальное преступление против Бога, я полагаю, также сделало бы его грех первородным грехом. Таким образом, есть еще два серьезных вопроса, которые должны волновать богословов, и Бог знает, что у них есть ответить. Могут ли существовать два непростительных греха? То есть два первородных греха?

К сожалению, или к счастью, им не придется заниматься этими вопросами. Никто никогда не узнает о паре грехов, если этот рассказ не дойдет до цивилизованного мира. Или если кто-то другой не напишет книгу о чудовищном Франкенштейне и его чудовищном творении. Но это кажется очень маловероятным. И если бы такая книга была написана, то, вероятно, была бы напечатана как романтическая повесть, вымысел. Кто из непросвещенной публики, невежественных масс поверил бы подобному рассказу, если бы он был представлен как факт? Если уж на то пошло, какой ученый человек поверит в это?..

Настал день, когда я умер. То есть гнойные мошенники, сопровождавшие меня, объявили меня мертвым. Вы можете себе представить, что я пережил! Хотя картина, нарисованная воображением, должна стать лишь тенью настоящего ужаса. Вот как я себя чувствовал! Япытался протестовать, громко кричать, что я еще жив! Я так яростно боролся с собой, хотя и тщетно, что просто диву даешься, как у меня не случился настоящий инсульт! Меня отвезли в похоронное бюро, где меня обмыли, одели в мой лучший костюм и непристойно пошутили о размерах моих гениталий. В конце концов мне все-таки удалось пошевелить веками. Эти пьяные бездари так этого и не заметили! Потом, лежа в постели и слушая комментарии обо мне от этих лицемеров, моей жены и родственников, я еще раз попытался моргнуть. Но на этот раз у меня ничего не вышло.