Ночные кошмары - [59]

— В чем дело? — удивился я. — Мог ли Грейсток найти немцев?

Затем я замолчал и схватил своего друга за руку, в то время как новый вопль прокатился по лесу — вопль, от которого заморозилась наша кровь и затаились дикие звери.

Глава 8

ХОЛМС РАЗОГНУЛСЯ И двинулся на звук. Я сказал:

— Подождите, Холмс! Грейсток приказал нам не покидать это место! У него должны быть на то свои причины!

— Герцог или нет, но он не может мне приказывать! — ответил Холмс. Тем не менее он остановился. Не то чтобы он изменил мнение; но теперь было совершенно ясно, что какие-то люди пробиваются через джунгли прямиком к нам. Мы повернулись и нырнули в кусты в противоположном направлении, в то время как крик позади подсказал нам, что нас заметили. Через мгновение на нас навалились тяжелые руки и поволокли вниз. Кто-то отдал приказ на незнакомом мне языке, и нас грубо подняли на ноги.

Нашими пленителями оказалось четверо высоких мужчин, смуглых, европиойдной расы, с чертами лица, напоминавшими черты древних персов. На них были толстые стеганые шлемы из какой-то ткани, тонкие рубашки без рукавов, короткие килты и кожаные сапоги до колен. Они были вооружены маленькими круглыми стальными щитами, короткими тяжелыми обоюдоострыми мечами, тяжелыми обоюдоострыми стальными топорами с длинными деревянными древками и луками со стрелами.

Они что-то сказали нам. Мы выглядели озадаченными.

Затем они обернулись, услышав слабый крик с другой стороны поляны. Один из них, пошатываясь, выбрался из-за куста и упал ничком. Стрела, в которой я узнал стрелу Грейстока, торчала у него из спины.

Увидев его, воины насторожились, хотя я полагаю, что они были встревожены все это время. Один из них выбежал, осмотрел человека, покачал головой и помчался обратно. Нас наполовину подняли, наполовину потащили с огромной скоростью сквозь заросли, которые рвали нашу одежду и царапали наши тела. Очевидно, они столкнулись с Грейстоком, что я никому бы не посоветовал. Я не знал, зачем они прихватили с собой двух измученных стариков, но догадывался, что это было сделано не во имя благой цели.

Не стану подробно описывать это ужасное путешествие. Достаточно сказать, что мы провели четыре дня и четыре ночи в джунглях, шли весь день, старались спать по ночам. Нас царапали кусты, кусали насекомые. Мы мучились от непрекращающегося зуда, а иногда нас тошнило… Мы прошли через почти непроходимые джунгли и забрели по пояс в болота, где обитали полчища кровососущих пиявок. Потом мы довольно быстро шли по тропинкам, состояние которых убедило меня, что ими, должно быть, часто пользовались.

На третий день мы поднялись на небольшую гору. На четвертый — мы спустились с нее в бамбуковой клетке, подвешенной на веревках к бамбуковой стреле. Под нами лежало озеро, которое извивалось, теряясь из виду среди окружающих его обрывов. Нас быстро провели к каньону, в который впадал рукав озера. Наши похитители вытащили из укрытия две лодки, и нас погрузили на них. Завернув за угол, мы увидели перед собой берег, который плавно поднимался к обрыву в нескольких милях от него. Деревня из бамбуковых хижин с соломенными крышами раскинулась вдоль берега и на некотором расстоянии от береговой линии.

Увидев нас, жители деревни бросились врассыпную. Где-то забил барабан, и под его бой нас провели по узкой улочке к хижине возле самой большой хижины. Нас втолкнули внутрь, к воротам были привязаны бамбуковые прутья, и мы сидели, прислонившись к задней стене, пока жители деревни по очереди смотрели на нас. В целом они были довольно привлекательными людьми. Средний показатель красоты был намного выше, чем, например, в Ист-Энде Лондона. Женщины носили только длинные матерчатые юбки, хотя на шеях у них висели ожерелья из ракушек, а длинные волосы были украшены цветами. Дети бегали нагишом.

Вскоре нам принесли еду. Она состоял из восхитительной печеной рыбы, жареной карликовой антилопы, пресного хлеба и варева, которое при других обстоятельствах было бы слишком сладким на мой вкус. Мне не стыдно признаться, что мы с Холмсом наелись до отвала, поглощая все, что перед нами стояло.

После этого я заснул и проснулся только с наступлением сумерек. Факел вспыхнул на стойке прямо у входа, где стояли два стражника. Холмс сидел рядом с ними, читая свой практический справочник по пчеловодству, записывая замечания по поводу сегрегации королевы.

— Холмс… — начал я, но он поднял руку, призывая к молчанию. Его чуткий слух уловил странный звук за несколько секунд до моего. Все это переросло в гул, когда жители деревни высыпали на улицу, а барабан снова забил. Через мгновение мы увидели причину этого шума. К нам направлялись шесть воинов, среди которых были Райх и фон Борк. И пока мы с любопытством наблюдали, двух немцев затолкнули в нашу хижину.

Хотя оба были намного моложе Холмса и меня, они находились в много худшем состоянии, вероятно, потому, что не придерживались старого доброго британского обычая ходить пешком, когда это было возможно. Фон Борк отказался говорить с нами, но Райх, всегда джентльмен, рассказал нам, что случилось с их группой.

— Мы тоже слышали шум и этот ужасный крик, — сказал он. — Мы осторожно пробирались к его источнику, пока не увидели кровавую бойню на поляне. Там лежали пятеро мертвецов, шестеро бежали в одну сторону, четверо — в другую. На груди самого большого трупа стоял белый человек, одетый только в леопардовую шкуру. Это он издал тот ужасный крик, который, я готов поклясться, не смог бы издать ни один человек.