Ночные гонцы - [24]
— Почему? — этот ошеломленный вопрос вырвался у него инстинктивно, помимо воли.
— Потому что мне… о, из гордости. Понимаете?
Он кивнул, и это было глупо. Делламэн говорил нечто подобное, но сам он ей не поверил, хотя не мог объяснить, почему. Она продолжала:
— Вы знаете свое дело. Я наблюдала за вами, я видела, как изменились мои офицеры. Мы заключим контракт на десять лет. Может быть, потом вы захотите остаться на более долгий срок. Люди меняются. Вы получите туземное звание генерал-майора с жалованьем четыре тысячи рупий в месяц. Сообщите мне о своем решении до конца охоты на тигров.
Последние слова она проговорила дрожащим голосом. Она перебежала дорожку на крыше и он услышал, как торопливые звуки ее шагов затихают на лестнице.
Гл. 6
— Все равно, что выйти в море на легкой лодке. Видите — вон на берегу город, в гавани стоят на якоре рыбацкие шхуны, впереди открытый океан, и солнце сияет на гребнях высоких темных волн.
Джеффри Хаттон-Данн широким жестом обвел оставшуюся позади крепость, маячившие в тумане на полях хижины и поросшие джунглями холмы, расстилавшиеся перед ними. Родни улыбнулся, а леди Изабель воскликнула: «Прелестная мысль!».
Слон, покачиваясь на ходу, уверенно продвигался вперед. На спине у него, скрестив ноги, дремал погонщик. Джеффри дал полную волю своему воображению и его длинное лицо светилось от воодушевления. Его жена и его друг слушали и смеялись, и он даже позабыл, что надо растягивать слова.
— Ну да, черт возьми! Мы вовсе не на легкой лодке. Мы — военные корабли, выстроенные в боевую линию. Поскольку вице-губернатор уже вернулся в Агру, вы не считаете, что долг мистера Делламэна — поднять сигнал «Англия ждет…».[32] Он мог бы прикрепить его к зонтику, который они водрузили на его паланкин, или привесить к хвосту слона — ярды и ярды флажков, представляете?
Подавшись вперед, он размахивал руками; забытый монокль раскачивался на ленте и ударялся о перламутровые пуговицы глянцевито-коричневого сюртука.
— Только флоту тесновато. У нас тут моряки всех сортов. Гляньте-ка: впереди на следующем слоне де Форрест, это несомненно бедняга Франклин, замерзающий где-то в Северо-западном проходе.[33] Кэролайн — ну, это Блай, запугивающий команду «Баунти».[34] Надеюсь, сэр Гектор не заставит ее пройтись по рее, или сделать еще что-нибудь в этом роде. Сэр Гектор — хм, он всегда остается собой. Не мог же Наполеон на борту «Беллерофонта» носить такой цилиндр?[35] Ну ладно, будем считать, что он — изображение на носу, призванное устрашать индусов. Позади нас доблестный моряк полковник Булстрод сплевывает в море через оружейный порт и ковыряет в зубах концом свайки. А что это на самом деле? Черт меня побери, охотничий нож! Миссис Булстрод — она идеально одета для прогулки на слоне, то есть на корабле, великолепным утром и в окружении всех этих романтичных и величавых раджей. Она воткнула в прическу восемь булавок, чтобы не слетела шляпка, опустила вуаль так, что не видит дальше своего носа, и, о черт, она вяжет; вяжет полковнику алый шерстяной кушак! Давайте вообразим, что она маркитантка.
— Джеффри! Это не слишком-то вежливо.
— Ты не права дорогая, как раз очень вежливо. Ну ладно, назовем ее леди Гамильтон,[36] если тебя это больше устраивает. Теперь Виктория. Она захвачена с бою и ее вот-вот изнасилуют. И черт меня побери, если это не пошло бы ей очень на пользу!
— Джеффри!
Они вошли в рощицу, окружавшую Обезьяний колодец, и Родни поискал глазами кобру, но ее нигде не было видно. Думая о своем, он слушал разговор в пол-уха, хотя и прилагал все усилия, чтобы принимать в нем участие. Изабель слишком хорошо его знала — последние два дня она не сводила с него вопросительного взгляда. Он сам не понимал, почему не рассказал ей, в чем дело. Разве что потому что, как ему казалось, рани предпочла бы держать все в секрете, хотя бы до той поры, пока он не примет окончательного решения.
Принять его было чертовски сложно — все дело было в Джоанне. Выгоды предложения были совершенно ясны, и в основном касались его, а вот недостатки не так бросались в глаза и больше затрагивали Джоанну. Может, поговорить с полковником Булстродом? Булстрод прекрасно знал Индию и был способен дать трезвый и взвешенный совет. Придется обратится и к Делламэну, может быть, даже выше. Тут все зависело от того, заинтересованы ли политики на самом деле в том, чтобы кишанпурской армией командовал английский офицер. Если да, тогда он будет откомандирован для выполнения поручения на неопределенный срок, но останется в списках полка. Если им в общем все равно, от него вполне могут потребовать отказаться от патента, прежде чем принять предложение. Это было большим препятствием — он не хотел выходить в отставку.
Леди Изабель заговорила с ним:
— Родни, Джоанна немного… огорчена, что ее не пригласили, когда ты здесь.
Он пожал плечами и пробормотал, что сделал все, что мог, только что не умолял на коленях. Леди Изабель настаивала на своем:
— Конечно, но все-таки рани поступила очень странно. И ведь не скажешь, что она вовсе не знакома с тем, что мы называем хорошим тоном…
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.