Ночной патруль - [4]

Это обрадовало Астафьева. Сергей Денисов был среди оперативников первого отделения милиции самым опытным и толковым. Денисов не просто вошел, он буквально влетел в кабинет, потому, что сзади его крепко подтолкнул вперед рыжеволосый милиционер с погонами майора.

— Проходи-проходи, не стесняйся, — сказал он обернувшемуся в возмущении оперативнику.

— Иван Михалыч! — укоризненно протянул Денисов, — Если бы на твоем месте был кто-то другой, то я бы сейчас ему просто бы дал, — Сергей поднял свой пудовый кулак, — по наглой роже, но тебе не могу.

— Чего это так? Боишься? — спросил майор, по-хозяйски усаживаясь за стол напротив Астафьева.

— Да еще чего, хрен ты угадал! — Хмыкнул Сергей. — Во-первых, я тебя чересчур уважаю, во-вторых, боюсь, что если ударю, то ты, Иван Михайлович, рассыплешься от старости.

— Хрен ты этого дождешься, — засмеялся его оппонент, — скорей кулак обломаешь.

Иван Михайлович Рыжов полностью соответствовал своей фамилии, его шевелюра была ярко рыжего цвета, так же как ресницы, и кустистые брови. Старейший участковый города, в свои сорок пять лет он смотрелся стариком на фоне своих молодых коллег. Тому же Денисову было все тридцать лет, и он, со своим пятилетним стажем работы в УГРо, был щенком по сравнению с Рыжим Чертом, так звали участкового уголовники, да и, потихоньку, за спиной, сами милиционеры. С точки зрения Астафьева Рыжов был идеальным участковым, знавшим свой участок как свои пять пальцев, и не жалевшим времени для постоянных рейдов по своему району. Рыжова уважали все, начальство, жители, и даже уголовники. Хотя с ними он, как раз, не сильно церемонился, и запросто мог вышибить дверь в каком-нибудь притоне, да и начистить морду самым рьяным его обитателям. Но, когда человек не покупается, и не мельтешит по мелочам, стараясь угодить начальству, это вызывает уважение даже у врагов.

— Можно, господин начальник? — раздался голос от порога.

— Николай Семенович? — удивился Астафьев. — Вас что, тоже прикомандировали к нам?

— Так точно, направлен в твою опергруппу, — доложил улыбчивый, седой человек в сером, в елочку костюме. Начальник экспертно-криминалистического отдела Сычев неизменно носил этот пиджак уже лет восемь, не меньше. При этом он не был таким уж бедным человеком, жена его держала мясной магазин на рынке, но просто была у человека такая мания, боязнью расставаться со старыми вещами.

— Это хорошо, — в этом отношении Астафьев был доволен. Опергруппа подбиралась небольшая, но очень сильная. Сычев был лучшим, старейшим экспертом, Денисов обладал цепкостью волкодава, и вряд ли кто знал этот район лучше, чем Рыжов.

— Ну, тогда давайте работать, — сделав паузу, Астафьев окончательно отогнал прочь эмоции. — Наверное, знаете, зачем нас собрали? Было нападение на сына Серова, Игоря Владимировича, он в тяжелом состоянии. Я сейчас займусь бумагами, постановлением о возбуждении и прочим. Сергей, тебе выяснить все у врачей, точное место, где они его подобрали, кто вызывал «скорую». Затем надо будет съездить на это место, посмотреть на предмет улик.

— Да я и так могу вам сказать, где это было, — хмыкнул Рыжов.

— Откуда это ты знаешь? Бабка нашептала? — не поверил Денисов.

— Ну, я уже был в больнице, смотрел его. Сразу, в понедельник, как посмотрел журнал происшествий. Первичный опрос с родителей я уже снял. Выяснил, что пропало, с кем он был той ночью. Вот, — он достал из папки бумагу, — гражданка Бегма, Елена Алексеевна. Проживает Ленина 10 квартира 15.

— Ты к ней ходил? — поинтересовался Юрий.

— Нет еще. Да тут много всяких других дел навалилось. Три кражи, два разбоя, грабеж. К тому же мало ли что там еще случится. Может он сам по пьянке упал, да головой о бордюр и ударился.

— Ага, потом поднялся, и снова на него упал. И так пятнадцать раз подряд, — засмеялся Денисов. — Никакой у тебя фантазии, Михалыч. Как тебя Шилов тогда пропесочил за это дело?

— Да Шилов этот ваш маньяк! — взорвался Рыжов.

Теперь засмеялись уже все остальные члены опергруппы. Месяца три назад молодой и рьяный зампрокурора города Игорь Шилов на собрании личного состава ГОВД пропесочил Рыжова именно из-за этих бордюров. Стоя на трибуне, он тогда потрясал пачкой отказных материалов Рыжова с одной и той же формулировкой: "Потерпевший шел пьяный, запнулся, упал головой на бордюр и получил ЧМТ". Тогда на Рыжова и еще троих участковых даже завели уголовное за сокрытие преступлений, но потом потихоньку спустили все на тормозах. После этого сорокапятилетний ветеран даже слышать не мог фамилию двадцати шестилетнего зампрокурора, и называл его не иначе как: "Этот маньяк Шилов".

— Нет, а что смеетесь? — возмутился Рыжов. — Что писать в протоколе, если эта тварь только после реанимации отошла, а уже понтует во всю: "Я его сам найду, голову оторву, нехрен вам там делать". То урки между собой что-то не поделят, то родственнички перепьют, давай друг друга мочить. Очнутся в реанимации, правду никто говорить не хочет, дело чтобы возбуждали тоже не хотят, вот и пишешь, что в голову взбредет.

— Да, в писателях тебе делать нечего, Маринина из тебя на пенсии хер получится, — вставил свое ехидное слово и Сычев.