Ночной паром в Танжер - [33]
Наконец у Каримы сели батарейки. Она свесилась с поручня без сил, и он знал, что так же быстро она может переключиться обратно на любовь.
А неподалеку…
На промокшем пляже били в свои барабаны и коробки из-под печенья молодые кочевники, курили гашиш, и девчонки с собаками смеялись и лаяли на звезды и дождь.
Это было в городе Кадисе, еще в 2000 году, на побережье света и магии.
Ремик он впервые встретил на Пласа-де-Каталунья. Она тоже была смуглой, родом из Австралии. Прицепилась к нему, как пьяный вомбат. Он повел ее в бар на боковой улочке Эшампля, которым владел в девяностые. Показывал с хозяйским размахом. Когда-то Морис отмыл здесь деньги, а потом перепродал бар. Анчоусов по-прежнему подавали в зеленом масле, пестрящем чесноком. Улицы вели на те же улицы. У него осталось девять косарей. Он сидел с очаровательной Ремик за тем же столиком, за которым всегда сидел в прошлом. Улыбка у нее была как самодельное взрывное устройство. До глаз эта улыбка не доходила.
Ремик, сказал он, в ночи я могу наговорить тебе такого, от чего ты потом нихера не оправишься.
Какое-то время они жили вдвоем в районе Грасия. Пили слишком много и слишком поздно. Ссорились ядовито и умело. Курили кристаллический кокаин. Дрались, как пьяные гориллы. Грасия уже была не той, что пять лет назад. Хорошего героина больше не водилось. Теперь тут были магазины с крафтовым медом – «Горный сбор». Новый век – это какое-то паскудство. Морис принадлежал предыдущему веку. Под зимним каталонским солнцем перебирали лапками элегантные собачки в курточках. Однажды утром Ремик врезала ему лбом – манеры у нее были как у гребаного стригаля овец, блин, – а потом они опять занялись любовью. Когда он кончил, натурально видел райские звезды.
За ним всюду следили два марокканских пацана.
Он видел их днем и ночью.
Они рыскали на краю площади в Грасии.
Долговязые, лет двадцати.
Он не сомневался, что их подослала Карима.
Они сейчас на нас смотрят, Ремик? Я, блин, только об этом спрашиваю.
Но я не вижу, про кого ты!
Про двух сраных марокканцев!
Никого я не вижу.
А ты глаза разуй, блин.
В кафе он быстро разворачивался и, может, заставал краем глаза, как они мелькают обратно в тень снаружи. Вот с чем приходилось иметь дело. Куда он ни ходил, везде чувствовал их рифские глазенки между лопаток – как гребаные ножи. Вот еще одно место, откуда ему придется сняться, – Барселона, 2003 год.
Он разучился говорить с людьми. Слишком долго жил вне родного языка. Терял слова. Это было в городе внутренней жизни. Это было лиричной зимой Сеговии. Он любил Дилли и Синтию. Он больше не мог их увидеть. Перед интернет-кафе цыганенок со своей подружкой торговали с печи на колесах каштанами в корзинках и целовались. Выглядели они так, будто на дворе 1583-й. Воздух был темно-синий и в сумерках подергивался дымкой старой поэзии. Морис больше не притворялся, что дочка когда-нибудь прочитает веселые строки, которые он карябает на обратной стороне открытки. Теперь он даже не мог себе представить, как изменилось ее лицо. Сидел в кафе у окна и смотрел на вьющуюся улицу, которая поднималась к соборной пласе. Нашел в поисковике картинки Уммерского леса: в поблекшем ирландском месте светил призрак солнечного луча. Аромат меланхолии. Порвал открытку.
Во снах он неизбежно попадал в старый лес Уммеры на севере Корка.
Первые годы в Уммере он провел с многострадальным отцом и стоической матерью. Отец был родом с запада, из костей и безлесых холмов Беары. В Уммере отца пугали деревья. Так считала мать. Внизу горла отца бился странный пульс, словно червяки. А в Сеговии колокола вызванивали торжественные ноты часа, получаса, четверти часа. В этих местах и сейчас не боялись перебрать с религией. Отец был очень религиозным. Когда они переехали в Корк, попал к харизматикам. Домой с собраний его чуть ли не приносили. Припадки и обмороки. Глоссолалия. Еще отец терял нить повествования. Забывал, о чем говорил, как по щелчку. Когда он спал днем, на его губах были странные древние слова. В детстве, а потом подростком Морис наблюдал, как ухудшалось состояние отца, и в Сеговии по-прежнему чувствовал на себе оттиск его неприкаянного духа.
Морис чувствовал себя старше, чем был. Страшился собственного отражения в горящих окнах испанского вечера. Верил, что годы его не пощадили. Весь спал с лица. Так и различал в своем лице череп. Чувствовал во рту червей. Тело стало каверной смерти. Господи, ему же, блин, всего-то тридцать шесть лет (он с холодной уверенностью чувствовал, что умрет в тридцать семь). Он сходил в бар на калле Маркес-дель-Арко, накинулся, как волк, на жареную рыбу и тонкие ломти хамона, пил чернильную риоху и холодное пиво с кранов, открыто плакал, и никто не обращал на него никакого внимания. В шоу талантов по телевизору пел слепой толстый мальчик, и весь бар был в восторге, и посетители хлопали в такт песне – звучал испанский перевод старого хита «Карпентерс», а у пацана перекатывались все его подбородки. Морис Хирн был так тронут, что в горло просочилась рвота. Он сунул в рот горбушку, чтобы ее заткнуть.
Та зима в Сеговии прошла на трагикомической, капризной, великолепной ноте.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Каждый день Карл Кольхофф, пожилой продавец из книжного магазина, относит книги покупателям на дом. Это особенные покупатели, для которых Карл выбирает особенные книги. Каждого из своих клиентов Карл называет именем героя из книги (Геркулес, Фауст, Эффи и мистер Дарси) и каждого регулярно навещает, совершая книжную прогулку по одному и тому же маршруту. Но однажды к нему присоединяется девочка, которая нарушает ритуал и буквально врывается в жизнь Карла и его покупателей. Это необыкновенная история о дружбе и взаимопонимании, о книгах, книгоходцах и путях, по которым водит нас жизнь.Фишки книги Права проданы в 17 стран. Больше года держалась в списке бестселлеров Der Spiegel. В топе самых продаваемых книг немецкого Амазона.Для кого книга Для тех, кому понравились книги «Вторая жизнь Уве», «Книжный магазинчик счастья», «Жареные зеленые помидоры в кафе „Полустанок“», «Дневник книготорговца». Для любителей душевных романов, которые дарят тепло и надежду. Для всех, кто любит атмосферу книжных магазинов. На русском языке публикуется впервые.
Джеки не любит сюрпризов. Ее жизнь распланирована на годы вперед, но все планы рушатся, когда она теряет семью в автокатастрофе. Теперь Джеки предстоит сменить роскошную квартиру в Нью-Йорке на ранчо в Колорадо, где живут ее новые опекуны. И вот сюрприз — у них двенадцать детей! Как выжить в этом хаосе? А может быть, в нем что-то есть? Может быть, под этой крышей Джеки обретет семью, любовь и лучших друзей?
Комиссар полиции Петер Винстон приезжает в живописный уголок Швеции, чтобы отдохнуть у моря. Отпуск недолго остается безоблачным — в роскошной недостроенной вилле на берегу находят тело известного риелтора Джесси Андерсон. Дело только поначалу кажется простым — вскоре обнаруживается, что Джесси сумела досадить почти всем в этом райском краю и убийца может скрываться за каждой садовой изгородью.
Среди мирных английских пейзажей живут четверо друзей. У них необычное хобби: раз в неделю они собираются, чтобы обсудить нераскрытые преступления. Элизабет, Джойс, Ибрагим и Рон называют себя «Клуб убийств по четвергам». Все они уже разменяли восьмой десяток и живут в доме престарелых, но сохранили остроту ума и кое-какие другие таланты. Когда местного строителя находят мертвым, а рядом с телом обнаруживается таинственная фотография, «Клуб убийств по четвергам» внезапно получает настоящее дело. Вскоре выясняется, что первый труп — это только начало и что у наших героев есть свои тайны.