Ночной огонь - [167]

Бесцеремонно поднявшись на ноги, Гарлет вышел из трапезной. Скирль неуверенно приподнялась, чтобы поспешить вслед за ним, но Джаро опередил ее, и Скирль медленно опустилась на стул.

Джаро нашел Гарлета на террасе. Его брат стоял, облокотившись на балюстраду, и смотрел на сад, серебристо-черный в лучах двух лун. Джаро встал рядом. Гарлет не обратил на него внимания.

Проходили минуты. Джаро, тоже облокотившийся на балюстраду и вдыхавший ароматный ночной воздух, чувствовал, как в Гарлете растет напряжение.

Наконец терпение Гарлета истощилось. Он покосился на Джаро, губы его плотно сжались. «Зачем ты здесь? — сердито спросил он. — Я хочу быть один!»

«Ночью небезопасно бродить в одиночку».

«Хмф! Ты для этого встал из-за стола и пошел за мной?»

«Отчасти. Почему ты хочешь быть один?»

«Слишком много советов, у меня голова болит от советов, — обиженно проворчал Гарлет. — Все на меня уставились глупыми круглыми глазами. Мне не нравится, как пахнут их мысли».

Джаро разглядывал лицо брата, озаренное лунным светом: «Откуда ты знаешь, о чем они думают?»

Гарлет пожал плечами: «Иногда я знаю. Я мог подглядывать из темноты за твоими мыслями. Чувствовал, как ты живешь. Я звал тебя, объяснял тебе мое отчаяние. Но ты отказывался слушать, ты выгнал меня, чтобы я не мешал тебе радоваться жизни».

Пальцы Джаро крепко обхватили холодный поручень мраморной балюстрады: «Это не так. Как только у меня появилась возможность, я отправился тебя искать».

Гарлет презрительно хмыкнул: «Ты ничего для меня не сделал».

Джаро хотел было возразить, но унылый голос брата продолжал бубнить: «Я выбрался из мрака, и все изменилось. Яхи, говорившие мне, что делать, пропали — может быть, они никогда не вернутся. Что мне остается? Самая малость. Я слышу едва уловимые, едва различимые мысли. Сегодня я смотрел в лица и видел зловещее, издевательское ликование. Поэтому я ушел».

«Ты ошибаешься, — сказал Джаро. — Все, что ты видел — симпатия, сочувствие, сострадание. Никакого зловещего ликования там не было».

«Думай, как хочешь», — безразлично обронил Гарлет.

«Гарлет, послушай! Я не пытаюсь навязывать тебе мнения — я всего лишь хочу, чтобы ты приспособился к новой жизни. Для этого мне приходится исправлять твои ошибки, а ты должен принимать во внимание то, что я говорю, потому что я знаю, как делаются вещи в этом мире, а ты еще не знаешь. Неужели это не понятно?»

Гарлет произнес бесцветным, ровным тоном: «Не уверен, что ты что-нибудь знаешь лучше меня. Не уверен, что ты хочешь мне помочь. Я делаю выводы из того, что было на самом деле. Раньше ты ничего для меня не делал — почему бы ты стал что-нибудь для меня делать теперь?»

«Теперь все изменилось. Это трудно объяснить, пока ты не знаешь самых простых вещей».

«Неважно. Мне не нужна твоя помощь».

«И советы тоже не нужны?»

«И советы не нужны».

Джаро горько рассмеялся: «Тебе нужны советы и помощь — больше, чем кому-либо другому. Действительность безжалостна. Если твое отношение к действительности не изменится, ты попадешь в беду».

Гарлет тихо сказал: «Действительность — это я. Я тоже безжалостен. Все, что должно быть сделано, будет сделано».

Джаро смотрел на брата в замешательстве. Гарлет продолжал, тем же тихим, бесцветным голосом: «Яхи преодолевают судьбу. Я знаю мало — но я знаю много. Сидя во мраке, я проникал в твой ум. Ты не заботился обо мне, ты предал меня, ты отказался меня слушать, ты не внимал моим мольбам, ты не хотел чувствовать мое отчаяние. Ты ненавидел меня — ты наслаждался свободой, пока я сидел, скорчившись, в непроглядной тьме, в углу вонючей камеры. Я ел холодную кашу из мякины, я подбирал и доедал остатки рыбьей чешуи, а ты пировал от пуза. Иногда мне казалось, что я вижу то, что ты видишь, я пытался чувствовать то, что ты чувствовал. Я звал тебя, но тщетно — ты отрезал меня, ты заткнул мне рот!» Гарлет обернулся, услышав звуки шагов — к ним подходила Скирль. «Мы еще посмотрим», — закончил Гарлет.

Через некоторое время Гарлет позволил увести себя в предназначенную для него комнату. Стоя рядом со столиком из резного нефрита, он съел несколько кусков хлеба с сыром, после чего забрался в дальний угол под столом и крепко заснул.

2

Асрубала отвели в камеру в подвале здания Судейской коллегии, где его охранял целый взвод. Через несколько дней судьи должны были вынести окончательный приговор. Юстициар Морлок заверил Мэйхака в том, что приговор будет безотлагательно приведен в исполнение. «Фарсанг» продолжал парить над Ромартом — на поверхности земли космический корабль мог подвергнуться нападению наемников из клана Урдов или других бандитов. Кроме того, радиолокатор «Фарсанга» постоянно следил за воздушным пространством над Ромартом. Если бы Асрубала освободили из заключения, и он попытался бы бежать на летательном аппарате, такая попытка была бы немедленно пресечена.

Всю неделю Мэйхак, Скирль и Джаро провели с Гарлетом, пытаясь преодолеть барьеры его подозрений.

Поведение Гарлета не поддавалось разумному объяснению. Для того, чтобы упростить свою жизнь, он согласился следовать нескольким указаниям, относившимся к одежде и бытовым привычкам, но в остальном замкнулся в себе и не обращал внимания на разговоры и вопросы, хотя время от времени задавал вопросы сам. С самого начала Гарлет дал ясно понять, что предпочитал находиться в обществе Скирли, а не в компании Мэйхака или Джаро. Разговоры Мэйхака наводили на него скуку, а Джаро он выслушивал с безразличием каменной стены.