Ночной магазинчик - [7]

– Я ждал тебя у супермаркета, – объяснял он, улыбаясь моему изумлению.

Похоже, он, не смотря ни на что, был рад видеть меня так же, как и я его.

– Ты говорила, что заедешь в магазин, вот я и решил перехватить тебя у супермаркета. Потом увидел твою машину, подрулившую к парковке, и подумал, что успею догнать тебя там, но видимо мы разминулись. И, все равно я, как видишь, перехватил тебя. Нам обязательно сюда заходить?

О выпитом вине, разумеется, говорить было нельзя, неудобно, и я сказала первое, что пришло в голову: у меня закончился хлеб и ватные диски. Но главное, мне необходимо было время, чтобы подготовиться к предстоящему объяснению.

– Хорошо, пойдем, – согласился он и, взяв меня под локоть, открыл передо мной дверь магазинчика.

На меня пахнуло знакомым ароматом бакалеи: свежим хлебом, сахаром, копченостями. Мы вошли. Пальцы Родиона стискивали мой локоть. Он огляделся с видом человека непонимающего, как его сюда занесло и что он здесь делает. Я же была неприятно удивлена тем, что у прилавка стояла небольшая очередь. По какой-то необъяснимой прихоти, именно сегодня, когда я зашла сюда с Родионом, здесь толпился народ и, как на грех, за прилавком, вместо Людмилы, сновал Сеня. Одно хорошо, что ему, похоже, некогда было пререкаться. Заняв очередь, я уже пожалела, что затащила сюда Родиона.

– Женщина, извините, но не могли бы вы купить мне хлеба?

Со своего места в очереди, я посмотрела вперед. Говорившая оказалась сомнительного вида тетка, неопределенного возраста. Вытянутая футболка бесформенно висела на ней, а мятые спортивные штаны пузырились на коленях, но одежда хоть и была мятой, слава богу, выглядела чистой. Собранные в хвост волосы, спрятаны под обтрепанную бейсболку. Все это время она топталась у витрины с нарочитой внимательностью разглядывая лежащие за ней продукты, время от времени, не уверенно поглядывая на отоварившуюся плотную женщину в дешевом синтетическом жакете с люрексом и трикотажной юбке. Тетка придирчиво оглядывала продукты, выкладываемые перед ней Сеней, однако без всяких замечаний, запихивала их в пакет. Две стоящие передо мной женщины, до этого неприязненно оглядывая попрошайку, тут же насторожились, готовые сорваться на скандал, если та вздумает сунуться без очереди.

Почувствовав общее настроение, бомжиха приложила руку к груди и просяще произнесла:

– Простите, что я без очереди… мне бы только хлебушка…

– Всем хлебушка, – последовал быстрый и суровый ответ, я даже не успела понять, которая из женщин сказала это, но та, что стояла передо мной, вдруг завелась:

– Не пила бы, так и не побиралась. На вас на всех хлеба покупать никаких наших денег не хватит, – с какой-то радостью выплеснула она свое раздражение на подвернувшуюся попрошайку.

– Во-во, – поддержала ее другая. – Ты ей хлебушка, а она тут же за угол с мужиками водку жрать, да нашим хлебушком закусывать…

– Мы же еще ее кобелей должны кормить, а у нас дети…

– Куда смотрит администрация магазина? – шепнул мне Родион, брезгливо оглядывая попрошайку. – Тут, явно, попахивает антисанитарией.

Я осторожно принюхалась и оглядела бомжику внимательнее. Она не походила на опущенных, грязных, безликих существ, роющихся по помойкам. Ее лицо не было испитым, опухшим, а голос звучал чисто, без характерной для пьющего хрипотцы. По какой-то причине, она оказалась без работы, муж, наверняка, пьет и бьет, а на руках, наверное, еще и дети, из-за которых она бьется и держится из последних сил.

Отоварившаяся тетка, враждебно взглянув на нее, подхватила свои пакеты и молча, направилась к двери. Все, что надо она взяла, остальное ее не касалось.

– Говори какой тебе хлеб. Я куплю. Только побыстрей, видишь у меня очередь, – устало проговорил Сеня.

Его длинная челка, что вечно падала ему на глаза, на этот раз была убрана под ободок, открывая лицо.

– Да какой дадите, – с робкой надеждой повернулась к нему попрошайка.

– Не, ну интересно, кто его есть-то будет? Я что ли?

– Если можно то, белый, нарезной, – испуганно косясь на оторопевших баб, заикаясь попросила она.

– Вот, – Сеня выложил на прилавок батон белого хлеба, – тогда уж и булочку возьми, что ли. Какую будешь?

Тетка, что стояла передо мной, судорожно вздохнула, но не произнесла ни слова.

– С повидлом, – прошептала попрошайка и, прихватив булочку и хлеб, поклонилась Сене и очереди. – Дай вам всем бог здоровья.

– Что, собрался кормить всякий сброд? – сварливо начала выговаривать ему тетка, чья очередь подошла. – А им, вот увидишь, это быстро понравиться. Дождешься, что косяками к тебе пойдут.

– Что для вас? – холодно спросил ее Сеня.

Взяв свиную вырезку, хлеб и горох, она молча ушла, как и та, что стояла перед нами за пельменями на развес.

– Вам? – глянул на нас с Родионом Сеня.

– Будьте добры, милейший, хлеб, только свежий, – опередил меня Родион, не дав и рта раскрыть. – Ватные диски и сигареты «Кофе-крим», и сложите все это, будьте любезны, в пакет.

Я закусила губу. Зря Родион так разговаривал с Сеней, тот не потерпит, чтобы его низвели до уровня лавочника. Сеня быстро и послушно сложил покупки в пакетик.

– Желаете-с еще чего-нибудь? – с преувеличенно подобострастным поклоном протянул он пакетик Родиону.