Ночной карнавал - [8]
— Продавать себя?
Я криво улыбнулась. Я понимала правоту Люськи; я знала свою правоту. Мне не хотелось с ней спорить. Я просто очень устала.
— Да, продавать себя! А разве не свой труд ты сейчас продаешь этой твоей мадам?! За копейки… тьфу, за сантимы! За несколько жалких франков, чтоб не сдохнуть!
— Я понимаю, мы все в мире продаем себя. Кто дорого, кто дешево. И те, кто продает себя дорого, знают, на что идут. Они-то и несчастнее всех.
— Почему?! — заорала Люська, тряся меня за плечи. — Я счастлива сейчас! Сча-стли-ва!
— Тихо, не кричи, соседи услышат… Потому что они обманывают других, но себя-то нельзя обмануть. Стать проститутом, проституткой очень легко. Сознательно. Не только от голода. Соблазн роскоши велик.
— А жить всю жизнь как драная кошка, как грязная свинья — не грешно?!
Люська вскочила с кровати и стала сердито резать салями, рокфор, прессованное крабовое мясо. О Люська, неужели жизнь человека — лишь в жратве?! Но Боже мой, Боже, почему я так все время хочу есть?! Убери от меня голод. Возьми от меня жажду. Сделай меня камнем. Бесчувственной железякой. А голод и жажда любви?!
— Что же будет у тебя взамен любви, Люська?!
— Еще и почище других замуж выйду, — сказала Люська с набитым ртом, уписывая за обе щеки бутерброды и крабов. Она тоже, как и я, изголодалась в подвалах и на чердаках Парижа. — Еще как выйду! Позавидуешь! Слюнки потекут! И совмещу приятное с полезным. Выйду за богатого и постараюсь его полюбить. Он будет молодой и красивый. Да ведь и старого полюбить тоже можно. А? Садись, ешь. Нажимай. И советую подумать.
Мы стали думать вместе, поглощая королевскую еду. Люська, вытерев рот, полезла в сумку и вытащила бутылку муската.
— Давай выпьем за твою карьеру, — сказала она мне и подмигнула плутовато. — Я уверена, что ты все равно сковырнешься. И будешь иметь успех. Но тут надо потрудиться. Это ой-ой какой труд. Это тебе не стишки писать.
Она хохотнула и откусила кусочек салями.
— А как это… делается?..
Я спросила очень тихо. Люська еле расслышала.
— Это?.. А!.. Очень просто. Я, например, вышла на панель. Прямо на улицу. И мой фирмач меня тут же и подхватил.
— Тебе повезло, дорогая. Это мог быть шофер… лавочник… вообще бандит. На одну ночь. На минуту. За гроши. Без грошей. С оскорблениями. С побоями.
— Откуда ты про это знаешь? — Люська прищурилась. — Пробовала, что ли?
Я опустила голову. Я вспомнила свою Мадлен.
— Давай прежде муската сперва чаю попьем.
Мы пили чай по-русски, долго, много, прихлебывали, подливали, наливали в блюдечки, дули на горячее, как купчихи. Вспоминали Москву. Смеялись. Хохотали. Плакали. Улыбались. Обнимали друг друга. Люська раскупорила бутылку и разлила мускат прямо в пустые чайные чашки — рюмок у старикана не водилось.
— За тебя, — серьезно сказала черноглазая Люська, моя подруга, и ударила чашкой о чашку. — За то, чтобы ты не пропала. Париж сожрет — недорого возьмет. И никто не узнает, где могилка твоя. Вперед!
Когда мы прикончили мускат, была уже глубокая ночь. Я предложила Люське остаться у меня — старикан бродил где-то, верно, уснул на теплых решетках, — но она насмешливо улыбнулась мне, сверкнула черной яшмой глаз.
— Пойду на работу. Самое время!
— Постой… а как же… тот? Твой?..
— Тот?.. сам по себе. У меня с ним назначена встреча. А новые — сами по себе. И я сама по себе тоже, — сказала Люська и еще раз, чуть хмельная, подмигнула мне. Она была невыразимо хороша: смуглая, черненькая, румяная от вина, курносая. Таких французы любят, потому что она тип француженочки. Ей, наверно, пойдет беретик, лихо спущенный на ухо. — Пойду зарабатывать деньги. Я узнала их вкус. Пойду в ночь. Ночь — это прелесть. Это охота. Это новые приключения. Это мое будущее.
— Люська, ты нарвешься!
— Я? Нарвусь? — Она презрительно поглядела на меня. — Это ты сгниешь тут заживо, дурочка. Над своими никому не нужными бумагами. А я живу жизнью. Живой жизнью. Да, тяжелой. Да, полной опасностей. Но живой. И интересной. И еще такой, за которую деньги большие платят. Пока! — Она чмокнула меня мускатными губами в щеку. — А то пошли со мной!.. Да тебе не во что нарядиться. Хочешь, я тебе для первого похода… тряпок куплю?..
Она упорхнула. Я осталась одна и стала думать.
Я думала, а рядом со мной на столе лежал мой законченный роман.
И вот что я придумала.
Я придумала идти. Ведь это же так просто.
Но, прежде чем уйти, я решила написать это предисловие к роману. Я не верю, что его напечатают. А если его когда-нибудь напечатают, прочитают и предисловие. Значит, написать его все равно надо, подумала я. И вот написала.
А теперь мне осталось совсем немного. Я оглядываюсь вокруг. Бедность и нищета. И пахнет грязными тряпками и мышами. И нагаром — мы с Люськой жгли свечку. Мы воткнули ее в пустую бутылку, по-русски. Одеваюсь. Накидываю на себя старое штопанное пальто — его мне когда-то в России, давно, купила в подарок мама. Обматываю шею траченным молью шарфом. Мажу губы дешевой коричневой помадой. Тру щеки обшлагом, чтобы были румянее. В Париже февраль, в Париже метель, как в Москве. Смотрюсь в зеркало. Пусть одежка плохая, все равно я красива и молода. Я еще красива и еще молода. Мне еще повезет. У меня нет другого выхода.
Что это — странная игрушка, магический талисман, тайное оружие?Таинственный железный цветок — это все, что осталось у молоденькой дешевой московской проститутки Аллы Сычевой в память о прекрасной и страшной ночи с суперпопулярной эстрадной дивой Любой Башкирцевой.В ту ночь Люба, давно потерявшая счет любовникам и любовницам, подобрала Аллочку в привокзальном ресторане «Парадиз», накормила и привезла к себе, в роскошную квартиру в Раменском. И, натешившись девочкой, уснула, чтобы не проснуться уже никогда.
В танце можно станцевать жизнь.Особенно если танцовщица — пламенная испанка.У ног Марии Виторес весь мир. Иван Метелица, ее партнер, без ума от нее.Но у жизни, как и у славы, есть темная сторона.В блистательный танец Двоих, как вихрь, врывается Третий — наемный убийца, который покорил сердце современной Кармен.А за ними, ослепленными друг другом, стоит Тот, кто считает себя хозяином их судеб.Загадочная смерть Марии в последней в ее жизни сарабанде ярка, как брошенная на сцену ослепительно-красная роза.Кто узнает тайну красавицы испанки? О чем ее последний трагический танец сказал публике, людям — без слов? Язык танца непереводим, его магия непобедима…Слепяще-яркий, вызывающе-дерзкий текст, в котором сочетается несочетаемое — жесткий экшн и пронзительная лирика, народный испанский колорит и кадры современной, опасно-непредсказуемой Москвы, стремительная смена городов, столиц, аэропортов — и почти священный, на грани жизни и смерти, Эрос; но главное здесь — стихия народного испанского стиля фламенко, стихия страстного, как безоглядная любовь, ТАНЦА, основного символа знака книги — римейка бессмертного сюжета «Кармен».
Русские в Париже 1920–1930-х годов. Мачеха-чужбина. Поденные работы. Тоска по родине — может, уже никогда не придется ее увидеть. И — великая поэзия, бессмертная музыка. Истории любви, огненными печатями оттиснутые на летописном пергаменте века. Художники и политики. Генералы, ставшие таксистами. Княгини, ставшие модистками. А с востока тучей надвигается Вторая мировая война. Роман Елены Крюковой о русской эмиграции во Франции одновременно символичен и реалистичен. За вымышленными именами угадывается подлинность судеб.
Ультраправое движение на планете — не только русский экстрим. Но в России оно может принять непредсказуемые формы.Перед нами жесткая и ярко-жестокая фантасмагория, где бритые парни-скинхеды и богатые олигархи, новые мафиози и попы-расстриги, политические вожди и светские кокотки — персонажи огромной фрески, имя которой — ВРЕМЯ.Три брата, рожденные когда-то в советском концлагере, вырастают порознь: магнат Ефим, ультраправый Игорь (Ингвар Хайдер) и урод, «Гуинплен нашего времени» Чек.Суждена ли братьям встреча? Узнают ли они друг друга когда-нибудь?Суровый быт скинхедов в Подвале контрастирует с изысканным миром богачей, занимающихся сумасшедшим криминалом.
На рынке в южном городе мальчик по имени Исса встречает купцов. Купцы с караваном путешествуют по Азии. Они берут с собой в далекий путь отрока: мальчику хочется увидеть дальние страны. Два тысячелетия спустя в морозной таежной Сибири, в Иркутске, живет человек. Он уже стар, прошел афганскую войну. Врачи говорят ему, что он проживет недолго. И он решает совершить последнее паломничество к озеру детства — к нежно любимому Байкалу. Незадолго до ухода из дома старик побывал на органном концерте. Музыка, что играла молодая органистка, перевернула ему душу.
Иногда судьба не единожды сталкивает людей, но не всегда они понимают, что предназначены друг для друга. Так случилось с Мариной и Максимом. Абсолютно разные. Он: богатый, красивый и она — сирота, с невзрачной внешностью. В очередной раз их свел спор, после которого осталась лишь боль и недоверие. Что преподнесет им новая неожиданная встреча? Смогут ли герои вновь поверить друг другу.
Превратности любви воспеты в стихах и прозе, но ни средневековые романтики, ни реалисты XX века не исчерпали вечной темы.В книге представлены 2 романа, по-разному представляющие любовные истории, герои которых всегда в плену страстей, интриг, флирта и надежд…
Однажды Йеллоустон все-таки взорвался… Но человечество – оно живучее, так что сумело выкарабкаться и даже наладить какую-никакую жизнь. Постапокалипсис? О чем вы! В Вайпертоне об этом не думают. Вот наркоторговля, убийства, серийные маньяки, кражи – дело другое. А разбираться во всем этом приходится рядовым полицейским, в просторечии – зипперам… Знакомьтесь: детектив Текс Нортон, его напарник Пол Дженкис… и стажерка Алия ард-Дин, дочь главы влиятельной корпорации «Династия». И как только такую девушку угораздило поступить в полицейскую академию, да еще и закончить ее с отличием…
Часть 1. Осень. "Дорогой дневник, храни мои секреты и отныне никому их никогда не показывай. Знаю, мама и папа никогда не читали мой личный дневник, даже если он лежал на самом видном месте, но мне кажется, что как только тут будет что-то запретное – они сами начнут его искать…".
Боб Томас — американский писатель, работающий в жанре детектива. В предлагаемой вашему вниманию повести автор отказывается от традиционного хеппи-энда и выносит на суд читателя образ главной героини — одновременно и преступницы, и жертвы, вызывающей не только осуждение, но и сострадание. Криминальный сюжет повести строится на событиях обыденной жизни: семейный конфликт между сестрами-близнецами приводит к тому, что Эдит Филипс оказывается в ловушке, из которой нет выхода…
Героиня, после разрушительной для себя связи с женатым мужчиной, едет в Швейцарию. Там ее ждет любовь, а также настоящая опасность: ее жизнь и жизнь ее возлюбленного мистическим образом переплетаются с историей любви ведьмы и бедного художника, попавших в капкан инквизиции.