Ночной дозор - [99]

Сердце трепетало, и Хелен боялась, что Джулия услышит дрожь в ее голосе. Она говорила искренне, но сознавала, что здесь не вся правда. Понимала, что пытается все представить несколько иначе. Все умаляет, прибегая к словам вроде «заурядное» и «по-детски». Притворяется, что не существует тонкой невидимой вибрирующей нити, которая передает движения и дыхание Джулии...

Наверное, это удалось. Джулия задумчиво курила и молчала; потом сбила в пепельницу пепел с сигареты и встала.

– Кей нужна жена, – улыбнулась она. – Звучит, как в детской игре, да? Она хочет жену. И всегда хотела. Надо быть ей женой или никем.

Джулия зевнула, словно тема ей прискучила, подошла к окну и, оттянув штору, приникла глазом к щелке между серыми картонками.

– Ненавижу эти вечера, а вы? Никогда не знаешь, объявят ли тревогу и что произойдет. Все равно как ждать казни, которая то ли состоится, то ли нет.

– Хотите, чтобы я ушла? – спросила Хелен.

– Да нет же, господи! Я рада, что вы здесь. Одной гораздо хуже, вам не кажется?

– Да, гораздо хуже. Но в укрытии тоже плохо. Дома Кей велит спускаться в убежище, а я его терпеть не могу, чувствую себя там в западне. По мне, уж лучше одной цепенеть от страха, чем трястись на глазах чужих людей.

– Со мной то же самое. Знаете, иногда я выхожу на улицу. На открытом пространстве мне лучше.

– Бродите в затемнении? А это не опасно?

– Может, и опасно, – пожала плечами Джулия. – Но сейчас все опасно. – Она отпустила штору, вернулась в комнату и взяла стакан.

Сердце Хелен вновь затрепыхалось. Она вдруг поняла, что предпочла бы оказаться с Джулией на темной улице, нежели сидеть под этим мягким, интимным и разоблачающим светом.

– Может, выйдем на воздух, Джулия?

– Сейчас? – удивилась Джулия. – В смысле, прогуляться? Вы хотите?

– Да. – Внезапно Хелен почувствовала себя пьяной и рассмеялась.

Джулия тоже засмеялась. Ее темные глаза вспыхнули радостью и озорством. Запрокинув голову, она быстро допила вино и небрежно поставила на каминную полку стакан, звякнувший о фальшивый мрамор. Взглянула на огонь и, присев на корточки, пошуровала в камине золу. Зажав в уголке рта сигарету, она занималась этим с невероятной сосредоточенностью: щурила глаза и, уклоняясь от вздымавшегося серого облака, забавно кренила изящную головку – точно девица на первом выходе в свет, подумала Хелен. Потом встала, отряхнула коленки и вышла в зашторенную дверь за пальто и ботинками. Через минуту она появилась в двубортной куртке с блестящими медными пуговицами, похожей на матросский бушлат. Встав перед зеркалом, мазнула губы помадой, попудрилась и подняла воротник куртки. С сомнением потрогала непросохшие волосы и заправила их под мягкую черную вельветовую кепку, которую вытянула из груды перчаток и шарфов.

– Потом буду каяться, когда волосы высохнут колтуном. – Она перехватила взгляд Хелен. – Я не похожа на Микки, нет?

Хелен смущенно улыбнулась:

– Совсем не похожи.

– А на актрису, изображающую мужчину?

– Скорее уж на шпионку из фильма.

Джулия сдвинула кепку набекрень.

– Пускай, лишь бы нас не арестовали за шпионаж... Знаете что, давайте возьмем с собой вино. – (Оставалось еще полбутылки.) – Завтра мне не захочется, а мы только пригубили.

– С вином точно арестуют.

– Не волнуйтесь, я знаю, что делать.

Джулия порылась в шкафу и достала термос, из которого они пили чай на Брайанстон-Сквер. Выдернула пробку, понюхала колбу и осторожно перелила вино. Поместилось как раз. Закупорила и спрятала в карман куртки. В другой карман сунула фонарик.

– Теперь вы похожи на домушника, – сказала Хелен, застегивая пальто.

– Не забывайте, что днем я и впрямь домушник, – ответила Джулия. – Сейчас, тут еще кое-что.

Выдвинув ящик стола, она достала кипу тонкой, типа кальки, бумаги, с какой Хелен имела дело на службе. Листы были плотно испещрены черными строчками.

– Неужто ваша рукопись? – удивленно спросила Хелен.

Джулия кивнула.

– Морока, но боюсь, как бы ее не разбомбило. – Она улыбнулась. – Наверное, эта чертова штуковина для меня все же больше, чем кроссворд. Вот, приходится таскать с собой, куда бы ни пошла. – Джулия свернула листы в рулон, сунула во внутренний карман и похлопала по оттопырившейся куртке. – Теперь я спокойна.

– А если угодите под бомбы?

– Тогда мне уже будет все равно. – Джулия натянула перчатки. – Вы готовы?

Они спустились к выходу, и Джулия, открыв дверь, сказала:

– Сейчас противный момент. Закрываем глаза и считаем, как положено...

Зажмурившись, они стояли на крыльце и считали:

– Раз, два, три...

– До скольки считать-то? – спросила Хелен.

– ...двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать – все!

Они открыли глаза и проморгались.

– Ну как, что-нибудь изменилось?

– Не похоже. Все равно тьма египетская.

Включив фонарики, они спустились с крыльца. В обрамлении поднятого воротника и кепки странно белело лицо Джулии.

– Куда пойдем? – спросила она.

– Не знаю. Вы у нас ветеран прогулок, вам и решать.

– Ладно. – Джулия моментально определилась и взяла Хелен под руку. – Сюда.

Они пошли налево к Даути-стрит, потом взяли еще левее к Грейз-Инн-роуд, а затем свернули направо к Холборну. За недолгое время, что Хелен провела в квартире Джулии, мостовые почти опустели. Лишь иногда проползет случайное такси или грузовик, точно черный блестящий жучок с хрупким чешуйчатым тельцем и злыми глазками. Тротуары тоже почти опустели, и Джулия, подгоняемая холодом, шла быстро. Казалось, тьма породила в Хелен новые беспокоящие органы чувств, которые сообщали о тяжести прижатой руки Джулии, о близости ее лица, плеча, бока и бедра, передавали качкий ритм ее походки.