Ночной дозор - [15]

Сабрина извлекла миниатюрную кассету из микромагнитофона фирмы «Сони», который лежал у нее в сумке, и положила на стол перед Колчинским.

— Все здесь.

— Крепкий орешек, скажу я вам, — сказал Грэхем, тяжело опускаясь на один из черных диванов.

— Ты по-прежнему его подозреваешь?

— Даже еще больше. Он волнуется, конечно, но не из-за того, что произошла подмена, хотя он и отвечает за сохранность картины. Он волнуется из-за того, что подделка была обнаружена. Если бы не такой специалист по живописи, как Арман, подмену никогда не обнаружили бы. Картину вернули бы в Рейксмюсеум, и никто ничего не заподозрил бы. Кто знает, сколько бы она так и провисела? Возможно, вечно. Во всяком случае, Ван Дехн успел бы сыграть в ящик. Но теперь он знает, что, если мы найдем картину, коллекционер вряд ли будет молчать, чтобы спасти тех, кто участвовал в похищении. Включая и Ван Дехна.

Колчинский взглянул на Сабрину.

— Ну а ты что думаешь о Ван Дехне? Ты разделяешь подозрения Михаила?

— Я согласна, что Ван Дехн очень встревожен, хотя я не так уверена, как Майк, в его вине. Но должна сказать, что я достаточно долго работала с Майком и знаю: от его подозрений никогда нельзя отмахиваться, они не раз помогали решать поставленные задачи.

— Если Михаил прав, тогда встает новая проблема. Почему Ван Дехн воздерживается от контакта с человеком, у которого находится подлинник «Ночного дозора», и не сообщает ему о том, что произошло? Картину можно было бы спрятать получше, закопать в конце концов.

— Теоретически замечание вполне резонное, — сказал Витлок. — Но если он стоит за подменой, разумно допустить, что его услуги должны быть хорошо оплачены. Вполне вероятно, что своего гонорара он еще не получил. И получит его тогда, когда подделка благополучно вернется в Рейксмюсеум. Так зачем же ему раскрываться, рисковать деньгами, которые он уже заработал? Причина вполне возможная, тем более если учесть, что никто не знает, что картина, которая висит в Мет, — подделка. Правда, это всего лишь мои домыслы.

— Ребята, чего-то я вас не пойму. Особенно тебя, Сергей. — Грэхем ударил себя по колену. — Что это за отчет, который ты отправил вместе с водителем, чтобы мы его прочитали по дороге сюда? Там есть параграф, который бросается в глаза, как отставленный воспалившийся большой палец. Безопасность. Любая галерея... — Он остановился, ведя по списку пальцем. — Музей истории искусств в Вене, галерея Далем в Берлине, Лувр в Париже, Национальная галерея в Лондоне, а теперь и Мет охраняются так, как это принято в этих странах, причем каждая из стран гордится своей системой безопасности. Во время переездов всюду создавались свои собственные команды охранников, причем никто из них до этого друг с другом не встречался. И за такое короткое время они не могли вступить в сговор. В пути на картину никто не покушался. Возьмем, к примеру, перелет из Лондона в Нью-Йорк. С той минуты, когда картину вынесли из Национальной галереи, и до той минуты, когда ее выгрузили из бронированного фургона в аэропорту, за ней неотступно наблюдали два агента из ФБР и два старших офицера из Скотланд-Ярда. Эти четверо выполняли задание только двадцать четыре часа. За такое время трудновато придумать действенный план и совершить подмену, не так ли? Единственный человек, который постоянно находился у картины и у которого была возможность совершить подмену, Ван Дехн, Согласны?

— Михаил, я согласен, есть серьезные основания подозревать Ван Дехна, но не забывай, мы работаем с фактами, а не с теориями. В настоящее время против него у нас нет ни одной реальной улики. Его вину еще необходимо доказать. Подозрение не аргумент.

Зазвонил телефон.

— Извините, — сказал Колчинский и снял трубку. Он внимательно слушал, потом что-то тихо сказал и повесил трубку.

— Доктор Стенхолм. Проанализированы результаты экспериментов по определению возраста картины радиоуглеродным методом. Середина семнадцатого века.

— За это можно уцепиться. — Сабрина повернулась к Витлоку. — Помнишь, что говорил Арман, как можно обойти радиоуглеродный анализ, используя холст от старой халтуры?

Витлок кивнул:

— Вижу, к чему ты клонишь. Организатор хищения мог запомнить продажу картины такого размера, а может быть, он и сам купил ее для знакомого специалиста по подделке.

— Ее могли и украсть, — добавил Грэхем.

— Тоже возможно, — согласился Витлок.

— Но вы построили всего лишь карточный домик, разве вы не видите слабых мест в ваших рассуждениях? Старый холст мог быть куплен или украден в любой стране мира и в любое время за последние три-четыре года. — Сабрина угрюмо улыбнулась Колчинскому. — Сергей, расследование затянется надолго, но это все же какая-никакая зацепка, ведь у нас так мало данных.

— Надо попытаться, — после некоторого раздумья сказал Колчинский. — Я свяжусь с Жаком Растом в Цюрихе, как только наш аналитический центр подготовит список мастеров подделки живописи. Он даст задание своим людям проверить каждого из них. Надеюсь, что тот, кого мы ищем, окажется в списке. Эта подделка сама по себе является шедевром, и, как сказал Арман, только несколько человек способны создать такое. Но, К.В., я не стал бы рассчитывать только на это. Я скажу Жаку, и он проинструктирует нашего человека в Амстердаме, чтобы вся представляющая для вас интерес информация была подготовлена и ждала вас в отеле.