Неужели содержать таверну столь тяжело и утомительно?
Отчего-то мне стало не по себе. Была б душа, сказала б, плохо на ней. А так, просто неуютно и… В общем, не по себе.
На меня смотрел озлобленный старик, который когда-то был веселым ничего не боящимся мужчиной, княжеским вестником. Неужели я виновата в столь жутком преображении?..
— Да, Ярун, — я повернулась к нему. Он вздохнул, развернулся и побрел на второй этаж, жестом позвав за собой. Отказать я не решилась.
Мы остановились у самой первой от лестницы двери. Ярун открыл ее, впуская меня в комнату. Обстановка тут практически не изменилась с моего прошлого визита три десятка лет назад. Все тот же комод, два стула, стол с кувшином и кружками. Только кровать другая. Здесь, как и на кроватях в нижних комнатах, под серым покрывалом лежал матрац, а не солома, укутанная простыней. Небольшое окно плотно закрывали деревянные ставни.
— Присаживайся, Вея, — сказал старик, прикрывая за мной дверь.
Я не отказалась от приглашения, уселась на один из жестких стульев. Старик в это время поставил свечу на комод. Немного прихрамывающей походкой подошел к стулу напротив моего.
— Ты все такая же, — горько улыбнулся он, присаживаясь на самый край жесткого сиденья.
— Мертвое не меняется, — я поглядела на ровный огонек свечи. Не танцует, не мигает. Хороший знак. Здание еще не прохудилось, как все в этом квартале. Явных сквозняков нет. Ремонт пока не нужен.
— Ты поступила жестоко, Веомага, — в его чистых абсолютно зеленых глазах появился упрек. — Не отговаривайся. Ты ушла. Одна.
— Я хотела дать тебе время, — я оправдываюсь?
— И что из этого вышло?! — воскликнул он, но сразу понизил голос. — Теперь я стар. К тому же, калека. Вот, к чему приводит время.
Я не смогла на него рассердиться. Жестким укором в памяти встали события, которые я так не хотела вспоминать.
Гуар. 30 лет назад
Денек, наверное, выдался прекрасный! Солнечный, теплый! Такой теплый, что низенький подвальчик, в котором я устроила сегодняшнее укрытие, прогрелся до состояния котелка на костре. Даром, что надо мной какой-то полуразвалившийся домишко! Воздух, судя по всему, нагрелся и там. Когда же закат?!
Припомнив все прозвища Беликия, я устроилась-таки и смогла уснуть. Неглубоко. Я слышала жуткую возню наверху, перекрикивания людей, лай собак. Не отдых, а насмешка! Какой уж тут мертвецкий сон? Дай Сайгум людским поспать!
Нет. Великий вампирий бог меня не услышал. Или притворился глухим.
Я вздрогнула от жуткого скрежета. Кто-то отдирал доски над моей головой. Сначала я запаниковала. Потом удивилась. Теперь разозлилась. Да что ж такое-то?! Бедной старой вампирше и вздремнуть негде!
— А ну пшли отсюда, собачьи дети!
Скрежет прекратился. Только чтобы усилиться в следующую минуту.
— Эй, там есть кто живой?! — донесся сверху встревоженный окрик.
— Нет! — честно заорала я. — Иди уже, добрый человек, отсюда!
— А ты кто? — удивился все тот же приятный голос.
— Вампир в манто! — зло бросила я. — Хочешь убедиться, копай дальше! Я как раз проголодалась! Три ночи без крови! Ну, у меня будет ужин или как?!
Скрежеты стихли. Голос тоже. Еще спустя мгновенье, быстрые шаги унесли незваного гостя.
— То-то же, — мурлыкнула я себе под нос.
Глаза открылись сами собой точно в тот момент, когда яркий диск небесного светила полностью ушел под землю.
Потянувшись, сладко зевнув, я стала выбираться из своего паршивого укрытия. Наверху меня ожидал сюрприз. Стоило мне вылезти из низенького подвальчика, как смутно знакомый голос произнес.
— Надо же! Точно в манто!
В стороне, прямо на каменному полу разрушенной лачуги, сидел мужчина. Скорее всего, не слишком высокий. Зато широкоплечий и с приятным голосом.
— А, это ты, дневной копатель, — я вяло махнула рукой на человека. — Решил подкормить одинокую вампиршу? Сразу говорю, спиртное не пью.
— Думаешь, я пьян?! — отчего-то оскорбился человек.
Я с большим сомнением поглядела на ненормального. Он по-прежнему сидел, прислонившись к остову стены. Бежать не пытался.
— Если не пьян, то глуп, — отрезала я.
— И тебя ни капли не удивляет мое поведение? — не унимался мужчина.
— Что я блаженных не видела? Чему удивляться?
Дневной сон в этой конуре превратил меня в нечто пострашнее самого страшилы — злобного духа-пугателя, которого боялись суеверные люди. Приведя себя в порядок, переплетя косу, пригладив одежду, я заметила, что мой собеседник еще не ушел. Внимательнее приглядевшись, поняла, он мне знаком.
— Ты, случайно, не княжеский вестник?
— Угадала, — улыбнулся человек.
Теперь я его вспомнила. Это тот самый бедняга, что получил за свои труды на князя полуразрушенную таверну. Нелегко ему будет избавиться от бестолковой собственности. Дети и те знают, в Руинном квартале все быстро ломается и рушится.
— И что тебя заставило устроиться здесь, вблизи моей… — я поискала достойное слово для этой помойки, — скромной спальни? Неужели одно только любопытство?
Человек встал. Я верно догадалась, он был немного выше среднего роста, обогнал меня лишь на четыре пальца. Зато крепкого телосложения. Не полного, а именного крепкого. Он отряхнулся, как я чуть раньше, и подошел ко мне. Совсем меня не боится?