Ночная кукушка - [60]

— Что тогда? Твоя смерть спрятана в позолоченной игле, как у великана из сказки? Нужно найти и сломать эту иглу, чтобы...

— Примерно так, — он негромко рассмеялся. — Вот слушай, я тебе сейчас расскажу. Далеко отсюда, на берегу моря, есть темная-претемная пещера... Ты внимательно слушаешь? Запоминай, второй раз рассказывать не буду... Так вот, в этой темной-претемной пещере есть глубокое-преглубокое озеро. Посреди этого глубокого-преглубокого озера лежит черный-пречерный остров. Точно в центре этого черного-пречерного острова стоит каменный столб...

— Тоже черный-пречерный?

— Не помню. Не перебивай меня, а то я запутаюсь. Значит, стоит каменный столб, а на нем — большая-пребольшая чаша. В этой чаше — холодная-прехолодная вода. Кто ее выпьет, тот сойдет с ума. А на дне чаши лежит...

— Копченая селедка?

— Фу, Минни! Как неромантично! Кроме того, селедка протухла бы. Нет, там лежит моя смерть — а ты что думала?

— И как она выглядит?

— Ну, не могу же я тебе так прямо ответить! Тогда будет неинтересно... Надо придумать какую-нибудь загадку. Сейчас... Ну, скажем так: там лежит то, что обычно носят с собой в хорошие времена и с чем расстаются в плохие, — тогда как я поступаю наоборот. Как правило, это ценнее снаружи, чем внутри, — но у меня опять-таки наоборот. И, наконец, люди обычно хранят там то, что для них наиболее дорого, тогда как в моем случае они увидят внутри отражение своего страха... Вот. Попробуешь отгадать, что это?

— М-м, — она задумалась. — Шкатулка для драгоценностей?

— Нет. Не угадала. Ладно, на этом моя фантазия иссякла, так что закончим. Ну как, понравилась тебе моя история?

— Да, — ответила она.

— Вот и отлично. Ну что ж, дорогая, а теперь мятный леденец…

10

Новый, 1981-й год начался со снегопада. В парке, где Минерва гуляла, теперь лежали высокие сугробы. А в еловом лесу за окном лаборатории сухая земля была по-прежнему покрыта толстым ковром опавших иголок. Минерва подолгу простаивала у окна, глядя на грязно-зеленую хвою и размышляя о том, что Лорд наговорил ей на Рождество. История о пещере и чаше казалась на первый взгляд обычной болтовней — подобные истории Том мог сочинять дюжинами. Но у Минервы было смутное ощущение, что за этим кроется что-то важное, хотя она никак не могла уловить, что именно. Надо связаться с Дамблдором — но как это сделать, не привлекая внимания?

На Рождество она получила письмо от матери, где сразу вслед за поздравлениями шли упреки.

"Что за безобразие — в твои годы о тебе пишут в газетах такое! И где ты сейчас? Почему я получаю от тебя одни отговорки? И я, и твой брат очень волнуемся. Я не верю в эту чушь насчет Того-Кого-Нельзя-Называть. Признайся честно — у тебя кто-то есть? Это ради него ты уволилась из Хогвартса? Если он приличный человек, почему ты до сих пор не познакомила его с нами? Минни, ты знаешь, как я хочу, чтобы ты наконец нашла свое счастье. Но нельзя же поступать так, как сейчас! Вдруг Мартин догадается, какой образ жизни ведет его мать? Нужно думать о сыне!".

И так далее, и тому подобное, на двадцатидюймовом свитке пергамента.

Мартин, конечно, догадывался, но совсем не о том, что предполагала бабушка. Он-то понимал, что происходит, но был уверен, что все еще можно исправить. "Мама, — писал он, — ты взрослый человек и сама отдаешь себе отчет в своих поступках. Но я не могу понять, зачем ты это делаешь. Уезжай из Англии! Мы возьмем к себе и тебя, и бабушку. Давай я за тобой приеду".

Как же он все-таки был наивен... Много лет прожив в Америке, Мартин уже мыслил совершенно не так, как англичане. Штаты вообще казались Минерве удивительной страной, настоящим зазеркальем. Например, если судить по газетам, весь Сэйлем сейчас лихорадило из-за скандала: одна из ассистенток Института магических технологий подала в суд на коллегу за то, что он открыл перед ней дверь — и тем дискриминировал ее по половому признаку! Эту новость американская магическая пресса обсасывала уже целый месяц. За что хвала Мерлину, конечно, — значит, у людей нет более серьезных проблем. Сам Мартин уже не представлял себе, что бывают места, где человека не очень-то спрашивают, чего он хочет, а чего нет, и откуда не так просто уехать. Чего он, интересно, ждал от матери? Что она подаст в суд на Волдеморта за нарушение трудового законодательства?

Она отправила Мартину письмо, где, как могла, убеждала выбросить из головы мысль о приезде. Хоть бы только он не упрямился!