Ночная колдунья - [26]

Маргарита прочитала письмо и стала быстро собираться. Действительно, по Питеру гуляла простуда и горячка, которая валила и стар и млад, бедняков и людей зажиточных, даже таких крепких, как Прозоров. Вдобавок между строк девушка поняла, как непривычно одиноко стало Платону Петровичу, когда в доме не стало молодежи.

Дверь ей открыл доктор Литвиненко, который очень удивился ее приходу, так как Прозоров не рассказал ему о письме. Поэтому Литвиненко как-то зло и настороженно выслушал Марго, словно заподозрив девушку в чем-то нехорошем. Безусловно, находиться вдвоем в огромном пустом доме еще не старому мужчине и молодой девушке вроде бы неприлично, но Марго подобные мысли и не приходили в голову, она воспринимала Прозорова как отца, поэтому реакция доктора ее неприятно поразила. Вообще, она давно замечала, что не нравится доктору. За внешней мягкостью и любезностью манер, которыми отличался Валентин Михайлович, таилось тщательно скрываемое недоброжелательство. Почему? Маргарита не знала ответа. Может быть, доктор презирал бедных воспитанниц и приживалок? А может, он догадывался о чем-нибудь? Так или иначе, их отношения всегда носили весьма прохладный характер.

Литвиненко беспокоило состояние друга. Сильная простуда подкосила его. Сказались переживания последнего года, опять напомнило о себе сердце. Прозоров злился на себя и весь белый свет. Он не привык чувствовать себя беспомощным. Поэтому он пребывал в великом раздражении, которое усугублялось временным отсутствием прислуги и беспорядком в доме. Маргарита сразу все поняла и взялась за дело, определив себя и в кухарки, и в горничные, и в сиделки.

Доктор ушел, оставив девушке указания по уходу за больным. Прошло несколько дней, Прозоров быстро шел на поправку, но, несмотря на это, стало ясно, что на Рождество им придется остаться в Петербурге. Маргарита тайно ликовала, а Прозоров просто выходил из себя.

– Ты хочешь сказать, что я не доеду до своей усадьбы? – сердито спрашивал он Литвиненко. – Что моя дочь первый раз в жизни будет встречать Рождество без отца?

– Полно, полно, Платон Петрович, не кипятись! До Цветочного, может, ты и доедешь, да там опять сляжешь. Испортишь молодым праздник. Не забывай, что у Варюшеньки твоей теперь муж есть, так что лежи уж тут, здоровей будешь. А то удумал! Только очухался – и в дорогу, в мороз!

Прозоров недовольно засопел, но про себя он был согласен с доводами друга. А ну как и впрямь вместо праздника причинит дочери-инвалиду лишние хлопоты.

– Маргарита Павловна, спасительница моя, хоть ты останься пока в доме! Одному ужас как тоскливо! – Прозоров просительно взял Марго за руку. – Валентин Михайлович к нам присоединится – вот и компания, так ведь, Литвиненко?

Доктор вяло кивнул, общество Маргариты его явно не привлекало.

Так или иначе, в Цветочное послали телеграмму, и Маргарита осталась на Рождество на Казанской. Хоть она и проводила последние десять лет праздники в этом доме и жила здесь подолгу, сейчас все стало необычным. Дом был пуст без шумной и веселой Варвары. Платон Петрович на этот раз поселил Марго в комнату дочери, так он пытался избавиться от ощущения ее отсутствия. На самом деле Прозоров даже и не подозревал, что ему без Вари будет так тяжело. Он один вырастил ее с малых лет. Они были большими друзьями, каждый чувствовал и понимал другого с полуслова. И теперь, в ее отсутствие, он непроизвольно тянулся к Маргарите, видя в ней близкого и родного человека.

Девушка понимала, что происходит в душе Платона Петровича, и всячески старалась скрасить его одиночество. Тем более что чувство вины перед ним за покалеченную дочь грызло ее постоянно. Поэтому она была сама кротость, обаяние, ласка и дружелюбие. Маргарита окружила Прозорова такой нежной заботой, на которую только была способна ее почерневшая душа. Поскольку прислугу также свалила лихорадка, пришлось девушке самой бежать за пилюлями и микстурами, прописанными доктором. Вынырнув из-под арки дома, она ринулась в метель, уткнув носик в воротник шубки и спрятав ручки в мех муфты. Мороз кусал лицо. На перекрестках, по обыкновению, жгли костры для обогрева. Маргарита миновала один. Огонь жарко пылал в круглой железной жаровне на ножках. Рядом топтался хмурый городовой, дворники ближайших домов, бродячие собаки. Проехавший мимо ломовик сбросил к жаровне несколько поленьев. Одно тотчас же пошло в огонь, и искры щедро посыпались вокруг. Девушка ойкнула и отскочила в сторонку. Двигаясь вдоль улицы, сквозь летящий снег Марго разглядела красный, синий и желтый шары, лежащие за стеклом витрины, по которым петербуржцы определяли аптекарские магазины. Снег перед витриной тоже казался разноцветным, шары пропускали через себя свет, струящийся изнутри. Девушка вошла, звякнув колокольчиком. Сразу в голове всплыли многочисленные рекламные объявления, которыми пестрели все газеты. «Пилюли Ара – лучшие слабительные в мире». «Ингалятор Брауна излечит вашу больную гортань». Получив по рецептам необходимые лекарства, она побежала обратно, перебирая в уме, куда еще ей нужно поспеть. В «Дементьев и сыновья» – кухарка пожаловалась, что кофе кончился… Но почему так приятно хозяйничать в опустевшем доме одинокого пожилого мужчины?