Ночная книга - [89]

Тут хозяин кабинета взял первую попавшуюся под руку книгу и швырнул ее в кресло.

Книга упала на сиденье, и тут же ее не стало.

– Видел? Книга умерла!

– Ужасно! Но скажи, а если в кресло, несущее смерть, сядешь ты, ты тоже умрешь?

– Нет, это не распространяется на владельца кресла.

Ошарашенный гость сел в одно из кресел у круглого столика и засчитал младшему коллеге одно очко. «Теперь, – решил он, – моя очередь придумать что-нибудь, чтобы его изумить».

– Чем ты сейчас занимаешься? – спросил он, чтобы потянуть время. Но ответ младшего коллеги удивил его еще больше, чем история с креслом:

– Теряю запонки. Как ты знаешь, я ношу не галстук, который на мне норовит принять горизонтальное положение, а красивую запонку вместо верхней пуговицы рубашки. Так вот, на сегодняшний день я потерял их уже три. Первой пропала самая простая, металлическая. Моя жена говорит, что я так хорошо их теряю, что потом невозможно найти. И это действительно так.

– Нет, не так! – ответил гость. Теперь пришел его черед изумить хозяина.

– ?

– Все это знают. Запонки ты найдешь, но после смерти. После смерти находятся все потерянные вещи.

2

В антикварном магазине, специализирующемся на редкостях, который держал на припортовой площади Роттердама один еврей, внимание секретаря амстердамского Рейксмюсеума молодого господина Роела Йонгстры привлекло кресло. Он нередко заходил сюда, и владелец магазина знал, что господин Роел Йонгстра для нужд учреждения, в котором работает, время от времени приобретает у него редкостные и красивые вещи. На этот раз покупатель хотел найти что-нибудь для пополнения интерьера кабинета вице-директора Рейксмюсеума. За этим он сюда и пришел.

– Когда оно сделано? – спросил молодой господин и получил ответ, на который и рассчитывал:

– В конце восемнадцатого или в начале девятнадцатого века. Кресло выглядело заманчиво, но господин Роел Йонгстра заметил, что его ножки незначительно повреждены. Казалось, в них вворачивали шурупы, и древесина немного расщепилась. Он спросил об этом продавца, но тот сказал, что если кресло будет куплено, то специалист-столяр подпилит все четыре ножки и дефект будет устранен. Речь шла об одном сантиметре. Нужно было также заменить кожаную обивку, потому что на подлокотниках она стала такой блестящей, что в нее можно было смотреться, как в зеркало. Да и вообще, кожа на таком кресле совершенно неуместна. Скорее сюда подошел бы бордовый бархат. Когда покупатель уже был готов заключить сделку, он заметил, что продавец как будто бы колеблется.

– Не собираетесь же вы и в самом деле купить это кресло? – спросил он наконец.

– Я вас не понимаю. Разве мы уже не договорились о цене?

– Дело не в этом! Вы знаете, что оно собой представляет?

– Что?

– Это кресло, несущее смерть.

– Глупости, – сказал господин Роел Йонгстра и, расплатившись, попросил доставить покупку в музей. И шагнул к креслу, чтобы опробовать его…

– Нет! – крикнул продавец, но было уже поздно.

Господин секретарь Роел Йонгстра лежал мертвый в кресле, несущем смерть.

3

Хромой капитан с судна «Андалусия», готовившегося отплыть из местного порта, незадолго до этого купил за два гульдена обшарпанное кресло, а еще полгульдена отдал за то, чтобы кресло приспособили к условиям его капитанской каюты. Судовой плотник снял колесики с ножек кресла и прикрепил ножки шурупами к полу, а засаленную флорентийскую обивку заменил устойчивой к влаге кожей дикого поросенка.

Когда жена капитана пришла проститься с мужем перед отплытием судна, она привлекла к себе внимание всех, кто был на палубе. Под ее роскошным платьем все видели больше того, что оно скрывало. Пока капитан отдавал последние распоряжения, она, ненадолго оставшись в его каюте одна, немедленно открыла корабельный ящик для письменных принадлежностей, прикрепленный к столу на случай сильной качки. Нажав на секретную пружину, открыла потайное отделение и обнаружила в нем два перстня с драгоценными камнями и несколько золотых и серебряных гульденов. Все это она торопливо спрятала на груди под платьем и, чтобы входивший в этот момент в каюту капитан ничего не заподозрил, раскинулась в кресле «с ушами», зная, что так будет выглядеть просто великолепно, что соответствовало истине. Больше она не встала. Капитан нашел свою жену мертвой в кресле, несущем смерть. На другой день он приказал спустить кресло из каюты на причал и продать первому попавшемуся старьевщику.

4

– Опять ты беременна! – воскликнул мастер Жан Топен однажды утром, увидев румяный живот своей жены, который не мог стать таким от одного только кальвадоса.

Когда-то, в конце XVIII века, в Нормандии, на скалистом берегу Атлантического океана, в одной деревне рядом с каменной церковкой Святой Анны, построенной в XIV веке, жило семейство Топен. Они давно забыли, что некогда перебрались сюда из Сабль д’Олонн, в Вандее. Здесь уже два века все, и мужчины и женщины, были пьяны от кальвадоса. Так, пьяными, они рожали и умирали, сами того не замечая. Сначала они ухаживали за садами, но так как больше любили пить, чем собирать яблоки, то постарались найти себе другое занятие, которое можно делать «под рюмочку» и которое не требует много движения. Сначала они изготовляли деревянную кухонную утварь, потом перешли на несложную мебель – стулья, табуретки, полки. Дело пошло хорошо, и они стали еще больше пить и еще лучше работать. Тогда настоятель церкви Сен-Вульфран из Абвиля, с которым они были в далеком родстве, заказал для себя кресло. А так как и он был уже три века пьян, да простит его Господь, то все детали оставил на усмотрение мастерской Топена, которая к тому времени уже была широко известна и имела хорошую репутацию. Жан, который вел все дела и в мастерской, и в доме, несмотря на то что между предыдущей и следующей рюмкой кальвадоса воспринимал реальность как через мутное стекло, сумел изготовить из старого сухого ореха великолепный деревянный скелет будущего кресла. С подлокотниками и удобной спинкой «с ушами» наверху, к которым утомленный священник сможет прислонить голову, отдыхая после мессы. Ножки кресла по тогдашней моде были снабжены колесиками. В деревянную раму мастер вставил металлическую решетку, на которой его сын укрепил стальные пружины, а затем обложил конструкцию толстым слоем конского волоса, запакованного в холстину. Сверху кресло обили расшитой узорами тканью из Флоренции. Кресло было готово и, как самое роскошное изделие, когда-либо изготовленное семейством Топен, поставлено в мастерской на почетное место дожидаться отправки к заказчику.