Ночная бабочка, или История одной любви - [2]

Глуповато хихикнув, легла рядом, поцеловала мага и начала что-то тихо ворковать. Как и положено "птенчику"!

Не думаю, что за оставшееся время, он еще возвращался к своим мыслям.

Где-то через пол часа мужчина (старик!) поднялся, поспешно оделся, бросил рядом со мной кошелек и покинул дом. Я не стала провожать его до двери: он уж точно ничего не станет у меня воровать. Было бы, что брать! Все по-настоящему ценное давно вынесено, остальное стоит несколько мелких монет. Просто в пустой, совсем обнищавший дом богатых клиентов силком не затянешь. Вот и пришлось кое-кому смириться с потерей пары медяшек!

Да, если бы Генрих и захотел что-то стянуть (уж не знаю что — безделушку в память о приятно проведенном вечере), чем я могла помешать магу, входящему в совет старейшин? Ничем!

"Что же он хочет мне предложить?" — села на кровать и задумалась. Затем покачала головой: "определенно ничего хорошего. Ладно, справлюсь!" Пальцы привычно расстегнули замок на кошельке и вытащили из него монеты. Пересчитывать ни к чему: Генрих точен во всем.

Кошелечек растаял, лишившись последней монетки: маг не привык оставлять за собой следов. А кошелек с золотом в столе у ночной бабочки — это след, еще и какой! Потом не отмоешься. Завтра первыми бросят камень другие мои посетители. Не из-за ревности, как бы мне этого не хотелось (хотя последнее очень сомнительно). Честь дамы сердца, "со щитом, или на щите"…, о чем-то подобном под окнами знатных барышень распевают менестрели.

Я принадлежу другому миру. Последняя глупость — ревновать ночную бабочку. Мое тело, моя душа — товар. И покупатели на них найдутся!

Многих из тех, кто днем кричит о чести и достоинстве, ночью можно заметить в трущобах. Надев маски, добропорядочные граждане идут к девушкам, вроде меня, к главарям преступных шаек, к ворам, убийцам. Все, что бы развлечься, получить понравившуюся картину в свою коллекцию, или даже "заказать" недруга, которого пуля в бокале не смогла отправить в бездну.

Уже не первый месяц я знала Генриха. Так что, исчезновения кошельков, к счастью, пустых, были не редкостью и ничуть меня не пугали. Конечно, в первый раз, помнится, испугалась ни на шутку: представьте, прямо у вас из под носа исчезает, явно, недешевая вещичка, да еще и принадлежащая магу! Но потом все приелось. Как оказалось, маги не худшие существа нашего мира, встречаются люди и ужаснее…

Я Селина. Мне девятнадцать лет. Родилась в небольшом, но прекрасном городке Авиане у любящих меня родителе.

По крайней мере, в детстве я действительно считала Авиан прекрасным. Сейчас иллюзии развеяны. Когда попадаешь на самое дно, прекрасные дворцы на той стороне Тиари перестают тебя волновать.

Но когда-то все было иначе…

Наш город находится довольно далеко от столицы, но от этого не становится хуже. Из далека Авиан радует гостей высокими остроконечными башнями. На ратуше и день, и ночь горят огни. Они манят к себе путников, проезжающих трактами. Впрочем, достаточно редких в наше время.

Когда-то Авиан был столицей искусства, неким законодателем моды. Здесь жили лучшие мастера — искусники. Они без конца творили, увековечивали прекрасные мгновения для потомков. А затем настала новая эра. В мир пришла магия и перекроила его на свой лад. Зачем упрашивать надменного мастера, а затем еще годами ждать пока твой заказ будет выполнен? Гораздо проще заплатить магу.

Еще очень долгое время, пока магия окончательно захватывала мир, Авиан оставался островком, где жили древние обычаи. А затем магия поработила и их. На место изяществу пришла роскошь, крикливое богатство новых хозяев жизни.

Город очень быстро вырос. Когда-то он простирался лишь на правом берегу Тиари. Но постепенно и на левом застучали удары тесаков по дереву, крики подрядчиков и голоса безымянных строителей.

Поначалу на левом берегу жили бедняки. Все остальные, даже торговый люд стремился на правый. А затем это перестало иметь значение. На левом берегу появилась свои богачи. На правом теперь жили только семьи с вековой родословной и маги, которых аристократия, скрепя сердцем, приняла. Всем остальным путь туда был заказан.

Я с детства жила на левом берегу, но ничуть от этого не страдала. Мой отец был купцом. И он преуспевал. Несколько лавок в Авиане. В каждой только за прилавками стояло трое человек. А еще караваны, что привозили отцу всякие диковинки из чужоземья. Я могла ни о чем не волноваться и наслаждалась жизнью: капризничала, сбегала из дому на вечеринки, гуляла с друзьями до рассвета, а потом дремала за завтраком, и, конечно же, влюблялась…

Первые семнадцать лет моей жизни прошли безоблачно. Хотя в то время я так не считала. Постоянно дулась на родителей, плакала над глупыми обидами, а порой даже мстила. Сейчас это кажется смешным (если бы еще смех не был смешан с горечью!), но тогда все это было безумно важным, ведь таковой была моя жизнь.

Два года назад случилось непоправимое.

Ибо только смерть нельзя исправить.

В тот день я возвращалась с праздника. Он был посвящен нашему городу. Авиану исполнилось триста лет — весьма почтенный возраст, надо сказать.

С утра я выбирала себе одежду, красивую шляпку под цвет платья, цветы на локоны, туфельки…