Ночи Корусканта 1: Сумерки джедаев - [28]

Он ощутил ее присутствие, как только она заговорила.

– Тебе конец, Паван.

Джакс обернулся и увидел ее на верхушке одного из влагоуловителей в мигающем свете неисправной неоновой рекламы. Даже если бы она не заговорила, даже если бы Сила не заявила о ней четко и ясно, Джакс узнал бы ее. Ларант Тарак было нелегко забыть.

Она спрыгнула с влагоуловителя и пошла к нему, целясь из бластера, который держала в правой руке. Его собрат остался в кобуре, которая низко висела на ее левом бедре. Ларант была зеленокожей тви’лекой, поджарой и мускулистой, а ее глаза слишком много всего повидали. Два месяца назад бластерным выстрелом ей оторвало сантиметров десять левого лекку, но вместо того, чтобы убирать его назад, из некоей извращенной гордости она оставляла его свисать свободно. На ней были черная жилетка из синтешерсти, серый свитер, облегающие серые бриджи и сапоги из нео–кожи.

Ларант остановилась перед Джаксом, по–прежнему держа его на прицеле. Потом убрала бластер в кобуру:

– Будь на моем месте штурмовик, ты был бы уже трупом.

– Возможно, – ответил он. – Но не только я.

Он быстро указал взглядом вниз. Она опустила глаза и увидела в его руке бластер, дуло которого смотрело ей в живот.

Ларант едва заметно кивнула:

– Тренировался, я вижу.

– Нет, я всегда это умел. Просто не хотел, чтобы ты чувствовала себя неполноценной. – Джакс приподнял локоть, и миниатюрное телескопическое дуло спряталось обратно в рукав.

Она не рассмеялась. Он никогда не слышал от нее и короткого смешка и даже ни разу видел, чтобы она улыбалась.

– Мы не виделись с Ночи огня, – промолвила она. – Что тебя сюда привело? Это опасное место – даже по меркам Трущоб.

– Если тут так опасно, – ответил Джакс, – зачем ты пришла сюда?

Ее лицо стало еще более суровым – если только такое было возможно.

– Ты же знаешь ответ, Джакс.

Он знал, очень хорошо знал – уже только по тому, как содрогались нити Силы вокруг нее. Ларант Тарак была из серых паладинов, вышедших из паладинов Тиипо, которые сами были изгнаны из Ордена джедаев. Когда–то Совет осудил паладинов Тиипо за пропаганду использования бластеров и другого оружия в дополнение к световым мечам. В лучшем случае это рассматривалось как экстремизм, в худшем – Тиипо и его сторонники подвергались остракизму как потенциальные адепты темной стороны.

Серые паладины придерживались еще более радикальных взглядов. В то время как сторонники Тиипо стремились к единению с Силой, а некоторые перед боем даже надевали маски или повязки на глаза, чтобы установить максимально возможную связь с ней, «серые» заявляли, что Орден джедаев в каком–то смысле стал слишком зависеть от Силы. Они признавали, что джедай не может обходиться без Силы – так же, как без пищи и воздуха, – но тем не менее разработали приемы и техники, которые позволяли не выставлять ее напоказ. Они полностью отказались от световых мечей, решив положиться на мастерское владение бластером и знание единоборств – с оружием или без. Вместо того чтобы рассчитывать только на подкрепленную Силой скорость и ловкость, паладины стали знатоками разных боевых искусств, таких как тёрас–каси, а также экзотического оружия, – например, саллиссианского аркана и жезловорота. Они не отрицали Силу как таковую – они только утверждали, что нужно вырабатывать навыки, позволяющие свести ее использование к минимуму.

Большинство джедаев сходились в том, что это ересь и вдобавок бессмыслица. Поскольку Сила содержится во всех живых существах, говорили они, то ситуация, в которой возникла бы необходимость действовать без нее, просто невозможна. По иронии судьбы, именно такое положение дел сложилось теперь, и те немногие уцелевшие джедаи, которые разделяли философию серых паладинов, имели больше шансов выжить в новом мире.

Ко всему прочему, серые паладины были куда воинственнее, чем паладины Тиипо и джедаи, разделявшие традиционные взгляды. Во время Чистки они сражались со штурмовиками, но выжившая горстка паладинов, в отличие от многих адептов Ордена, не впала в отчаяние и не опустила руки. Хотя, по самым радужным оценкам, их осталось не более двух десятков, они помогли создавать «Бич» и неустанно боролись с императорским игом, какой бы бессмысленной ни казалась борьба.

И Ларант Тарак всегда была первой в рядах сражавшихся. Джакс познакомился с ней вскоре после того, как едва спасся из подожженного Храма. После их невольного участия в трагических событиях той ночи Джакс почти ничего не слышал о Ларант. Он предположил, что она залегла на дно, зализывая раны. Джакс задержал взгляд на тви’леке: мерцающий свет отражался от блестящих шрамов на шее и правой щеке. Рубцы и деформацию тканей можно было убрать, будь у Ларант доступ к бакта–камере – но отыскать ее здесь было не легче, чем попасть в личное спа императора.

– Ладно, – сказала Ларант. – О чем задумался?

– Что, так заметно? А я так надеялся на свою пресловутую «маску для сабакка».

Она фыркнула.

– Сила вокруг тебя кипит, как суп плетик.

Он рассказал ей о смерти мастера Пиелла и о его последней просьбе. Хотя Ларант и избрала серый цвет и кодекс «серых», нити Силы вокруг нее даже отдаленно не напоминали об этом прохладном и спокойном цвете. Как правило, их цвет разнился от ярко–оранжевого до огненно–красного, а иногда, когда ее охватывал гнев, она казалась заключенной в ярко–белый кокон. Джакс иногда завидовал той страсти, с которой жила Ларант. Он не был способен видеть нити, окружавшие его самого, но был уверен, что они горят далеко не так ярко.