Ночи и рассветы - [42]

Внезапно на верхней ступеньке показался свет.

— Джери! — раздался голос Кацотакиса. — Это я, господин Андреас, Космас.

— Который час, Космас?

— Около двенадцати.

Из комнат донесся приглушенный голос госпожи Георгии. Медленные шаги Кацотакиса затихли, вместе с ним скрылся огонек.

Ступая на цыпочках и держа англичанина за руку, Космас прошел по коридору, поднялся по железной лестнице и вошел к себе. Хотя с улицы заглянуть к нему в окно было невозможно, он все же задвинул ставни и только после этого зажег свет. Гость был высокий белокурый мужчина, заросший бородой. Одежда висела на нем клочьями. Шея была покрыта синяками и царапинами. Из уха сочилась кровь. Она запеклась на рыжеватой бороде и шее.

— Ты англичанин? — спросил Космас и повторил свой вопрос по-английски: — Are jou English?

Гость не ответил и в свою очередь спросил:

— Do you speak English well? (Вы хорошо говорите по-английски?)

— I don't speak well, but I can get by. Who are you? (He так уж хорошо, но объясняться могу. Кто вы?)

Неизвестный сел на стул.

— Послушай, — сказал он по-гречески, — я ничего не скажу. Знай только, что я англичанин. Ничего другого я тебе сказать не могу. В твоей власти спасти меня или выдать немцам.

Он говорил по-гречески почти без ошибок, но по произношению сразу можно было угадать, что он иностранец.

— Ты знаешь, чем я рискую, укрывая тебя? — спросил Космас.

— Знаю. Ты рискуешь больше, чем я. Можешь поступить как хочешь.

Англичанин умылся, поел и пристроился на диване. Космас укрыл его своим одеялом. Сам он лег на кровать и набросил на себя пальто, но всю ночь не мог сомкнуть глаз. Англичанин храпел во сне.

Что с ним делать? Где спрятать понадежнее? Космас перебрал одного за другим всех своих знакомых, но так и не нашел никого, кто мог бы ему помочь. Думал Космас и об опасности, которая теперь ему угрожает. Но ни на секунду ему не пришло в голову, что он может избежать этой опасности, выдав англичанина.

Бегство пленных англичан положило начало тайной войне между жителями города и немцами. Немцы грозили покарать смертью каждого, кто примет хотя бы малейшее участие в укрывательстве. Троих уже повесили. Их трупы четыре дня висели на фонарных столбах в самом центре города. Немцы устраивали облавы, наводнили улицы шпионами, сеяли панику. Но прошел месяц со дня побега, а из двенадцати беглецов поймали только троих.

Держать англичанина у себя Космас долго не мог. Он боялся Кацотакисов и особенно Джери, которого старался по возможности избегать. На днях Джери заходил к нему вместе с Зойопулосом. Они стучали в дверь, но Космас не открыл им.

Англичанин еще спал. Космас подошел и потряс его за плечо. Тот испуганно вздрогнул.

— Послушай! — сказал Космас и присел на краешек дивана. — Мне нужно идти на работу, я зайду в обед, и мы поговорим. А пока я тебя запру. Ты не боишься?

— Мне ничего другого не остается, — сказал англичанин недоверчиво. — Я в твоих руках, можешь поступать, как тебе заблагорассудится.

Космас показал ему, где лежат бритвенные принадлежности, вынул пару ботинок, брюки, рубашку. Англичанин был с ним одного роста, может быть, чуть повыше.

— Если услышишь, что кто-то открывает дверь ключом, спрячься в шкаф и замри.

Закрывая за собой, Космас увидел, что англичанин снова закрыл глаза. Кто знает, сколько ночей он не спал…

Анастасис пришел в магазин немного позже Космаса и вместо приветствия произнес слова, от которых Космаса бросило в холодный пот:

— Прежде чем немцы успеют переловить этих дураков англичан, те сами себя поубивают. Сегодня снова нашли одного задушенного на площади, возле уборной!

В полдень явился Феодосис. Он знал некоторые подробности. В полиции считали, что англичанина убили его же товарищи. Сначала между ними была сильная драка. Из окон одного дома видели их ссору, но приняли их за пьяных.

Феодосис остался в магазине до обеда, а потом потащил Космаса с собой в таверну.

Так Космасу и не удалось забежать домой. Раза два он порывался поделиться своей тайной с Феодосисом, но тот, на его счастье, болтал без умолку и не дал Космасу раскрыть рта. Вчера вечером у него было три свидания, через два часа каждое — в шесть, восемь и в десять. Женщины так и вешаются ему на шею. Черт знает, как от них избавиться! И чего только они не сулят ему! Он всерьез подумывает уйти из полиции и жить у каждой по очереди: два дня — у одной, три — у другой… Пока обойдет всех, пролетит год, а то и больше. Может быть, Космас ему поможет? Феодосис был бы ему очень обязан.

Слушая его, Космас благодарил судьбу за то, что не начал с Феодосисом серьезного разговора.

* * *

Услышав скрип ключа, англичанин вскочил, но не спрятался в шкаф. Он был побрит, в рубашке, брюках и ботинках, которые оставил ему Космас. Теперь он казался лет на десять моложе.

— Ты один? — был первый его вопрос.

Космас не понял.

— Ты не пришел в обед, и я испугался, что ты приведешь немцев. Побрился, надел твои вещи, съел все, что нашлось, выпил вина и стал ждать ареста.

Космас принес хлеб, сыр и колбасу. Они поужинали в потемках. За едой Космас рассказал о задушенном англичанине. Но это сообщение не взволновало гостя. Он молча продолжал есть. Весь вечер он держался очень осторожно. Космас пробовал заговорить с ним, но в ответ получал односложные «да» и «нет».