Ночь ястреба - [29]

— Как вам будет угодно. — Пальсикас пожал плечами. Многие годы западную советскую республику называли Белоруссией. После обретения независимости государство стало официально называться Республика Беларусь. Различие между старым и новым названиями представлялось Пальсикасу совершенно несущественным, но он догадывался, как бесит белорусских ортодоксов, особенно военных, любая ошибка в данном вопросе.

— Присутствие всех этих военных машин и солдат является нарушением договора о безопасности и сотрудничестве, заключенного между Литвой и Содружеством независимых государств, — продолжил Пальсикас и далее на память процитировал несколько положений договора.

Вощанка оставался невозмутимым, только та же ироническая усмешка на губах, а вот полковник рядом завелся, угрожающе зашипел:

— Стыдитесь, вы не отдаете себе отчета, с кем разговариваете, Пальсикас. Генерал-лейтенант Вощанка не подотчетен ни вам, ни любому другому литовцу.

Вощанка жестом прервал своего подчиненного:

— Оставьте. Полковник, хоть и несколько коряво, хотел подчеркнуть, что я получаю приказы непосредственно от Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами СНГ. Ввиду характера данного происшествия — нападения на вертолет Содружества, совершенного неопознанным вражеским самолетом, — я при получении соответствующего приказа из Минска взял на себя персональную ответственность за дальнейшее развитие событий, стал исполнять поручение, и, признаюсь, меня как солдата мало заботили разные там договоры или трактовки отдельных положений.

— Генерал Вощанка! Видимо, вы меня неправильно поняли. Я вовсе не прошу ваших извинений. Вы можете в письменной форме обратиться с объяснениями к литовскому правительству либо через меня, либо через официальные каналы Содружества. Я единственно обращаю ваше внимание на то, что белорусские войска нарушают договор. Учитывая вышеизложенное, я требую, чтобы вы уважали договор, вернулись в Беларусь или на свои базы. Вы подчинитесь этим требованиям или будете их игнорировать?

Вместо ответа Вощанка показал рукой на сгоревший остов вертолета, обломки винта.

— Три человека погибли при взрыве. Подумайте, генерал. Три прекрасно обученных летчика, профессионалы. Вас не заботят люди, которые здесь погибли?

— Почему же, заботят, ровно в той же степени, что и вас нарушение подписанного договора.

— Да вы что! — взревел полковник Гурло. — Генерал-лейтенант, по-моему, русским языком объяснил вам, что у него есть приказ расследовать ЧП и он доведет дело до конца — с вами или без вашей помощи — без разной болтовни насчет договоров. Так что будьте любезны, уйдите с дороги подобру-поздорову, не мешайте работать.

— Неловко как-то получается, генерал Вощанка, вы что, позволяете полковнику говорить за себя, сами не можете?

Белорусский полковник сказал что-то невнятное по-русски, вроде как выругался матом, и угрожающе приблизился к Пальсикасу:

— Нахал, да я тебя...

Именно в этот момент три вертолета вынырнули из-за верхушек деревьев, сделали круг возле скопища белорусских машин, зависли на расстоянии метров двухсот от группы офицеров. Вощанка и его полковник увидели, что первым шел транспортный вертолет Пальсикаса Ми-8, у полуоткрытых люков застыли десантники с автоматами, крупнокалиберный пулемет Дегтярева недвусмысленно повернут в сторону стоящих внизу. Остальные два были маленькими, игрушечного вида оборонительными вертолетами производства американской компании «Макдоннелл-Дуглас», модель 500. Несмотря на свое предназначение, каждый из них имел ракеты и скорострельные пулеметы. В общем, выглядеть они могли, как игрушечные, но представляли реальную угрозу. Адъютант Пальсикаса также приготовил свой автомат к бою.

— Прикажите своему адъютанту убрать оружие, иначе прольется кровь, — процедил сквозь зубы полковник. Он тоже вытащил пистолет и направил дуло в сторону адъютанта. Гурло и Колгинов напряженно смотрели друг на друга, лишь миг отделял их от непоправимого. Наконец майор нехотя отвел автомат, поставил его на предохранитель. Гурло широко улыбнулся, ему казалось, что одержана важная победа. Демонстративно медленно он убрал свой пистолет в кобуру.

— Так вот как вы намерены решать дела с Содружеством? — с плохо скрываемой ненавистью изрек Вощанка, кивнув на небо. — Возмутительно, угрожаете оружием нашему офицеру, и все это в мирное время. Оказываете давление в ходе переговоров. По-моему, вы не контролируете свои действия, генерал Пальсикас.

— Никому я не угрожаю, да это и бессмысленно, вы сами прекрасно понимаете. Уверен, что ваши зенитки уже взяли на мушку мои вертолеты, по несколько стволов на каждый. Что ж, силы неравные, однако могу вас заверить, генерал, что, если бы дело дошло до худшего и мне было бы суждено умереть, я бы прихватил вас с собой в могилу.

— Негодяй! — рявкнул полковник, защищая начальника.

— Я дважды просил вас покинуть район. Теперь, когда мы несколько успокоились, обращаюсь с аналогичной просьбой в последний раз. В случае отказа буду рассматривать ваш отряд в качестве агрессора, сил вторжения и действовать жестко, по своему усмотрению, в соответствии с моими полномочиями. Итак, заберете ли вы свои войска, технику и отправитесь на базу в Шяуляй или подальше, в Калининград? Спрашиваю вас официально.