Ночь в Гобото - [5]

Несомненно, ему хотелось теперь прикончить игру, но он этого не высказал, и Гриф передал ему колоду для снимания.

— Как? — воскликнул Дикон. — Вы хотите еще играть?

— Ничего еще у нас не получилось, — капризно произнес Гриф, сдавая. — Ставка обычная, пятьсот фунтов. Не так ли?

Дикону стало совестно, и он отвечал:

— Нет, по тысяче. Подождите, вот еще что. Тридцать одно очко тянутся слишком долго. Не лучше ли — двадцать одно? Или это для вас слишком быстро?

— Превосходно. Недурная и быстрая игра, — согласился Гриф.

Повторилась прежняя история. Дикон проиграл две игры, удвоил ставку и отыгрался. Гриф не терял терпения, хотя та же хитрость повторялась несколько раз. Наконец случилось то, чего он ожидал. Дикон проиграл несколько раз подряд. Он хотел отыграть четыре тысячи и проиграл. Удвоил до восьми — и снова проиграл. Затем он предложил пойти до шестнадцати тысяч. Гриф покачал головой:

— Вы не можете этого сделать, вы сами знаете. У вас аккредитив на десять тысяч.

— То есть это значит, что вы больше не желаете играть? — спросил Дикон хриплым голосом. — Вы хотите оставить у себя в кармане мои восемь тысяч?

Гриф улыбнулся.

— Это просто грабеж, самый форменный грабеж, — продолжал Дикон. — Вы забираете мои деньги и не даете мне отыграться.

— Нет, вы ошибаетесь, я ничего не имею против того, чтобы вы отыгрались. У вас осталось две тысячи фунтов.

— Хорошо, хорошо, мы будем играть, — согласился Дикон. — Вам снимать.

Игра продолжалась в полном молчании, иногда только прерываемом раздражительными замечаниями и ругательствами Дикона. Присутствующие молча наполняли стаканы и осушали их. Гриф не обращал внимания на ругань своего партнера, погрузившись в игру. Он играл в карты с полной серьезностью. В колоде было пятьдесят две карты, за ними надо было внимательно следить, и он следил старательно.

Когда были сданы две трети колоды, он бросил карты.

— За мной, — сказал он, — у меня двадцать семь.

— А если вы ошиблись? — побледнев, грозно спросил Дикон.

— Тогда я проиграл. Сосчитайте.

Гриф передал ему карты, и Дикон дрожащими пальцами начал проверять. Он отодвинул свой стул от стола и осушил свой стакан. Посмотрел вокруг — и увидел недоброжелательные взгляды присутствующих.

— Я думаю, что со следующим пароходом я отправлюсь в Сидней, — сказал он спокойно и без обычного хвастовства.

Гриф потом говорил: «Если бы он стал жаловаться или шуметь, я бы не предоставил ему этой возможности; но он принял свое лекарство как мужчина, и я должен был сделать это».

Дикон взглянул на часы, притворно зевнул и приподнялся.

— Подождите, — сказал Гриф. — Не хотите ли еще сразиться?

Дикон опустился на стул, хотел заговорить, но не смог, — облизнул запекшиеся губы и утвердительно кивнул.

— Капитан Доновен отправляется на рассвете на «Гунге» в Каро-Каро, — как будто без всякой связи с предыдущим начал Гриф. — Каро-Каро представляет песчаное кольцо в море с несколькими тысячами пальм. Там растут также пандановые деревья; но ни сладкий картофель, ни таро не произрастает. Там около восьмисот туземцев, царек и два главных министра, и только эти трое носят одежду. Это Богом забытая трущоба, куда я раз в год посылаю шхуну с Гобото. Вода для питья солоноватая, но старый Том Батлер уже двенадцать лет пьет ее. Он там единственный белый. У него пять человек ребят из Санта-Круса; они убежали бы от него или убили бы его, если бы могли. К нему посылают провинившихся на плантациях. Миссионеров там нет. Два учителя, уроженцы Самоа, были убиты, когда они высадились на берег несколько лет назад. Вы, конечно, удивляетесь, почему я вам так подробно об этом рассказываю. Но имейте терпение. Капитан Доновен, как я уже сказал, отправляется туда завтра на рассвете. Том Батлер состарился и стал почти беспомощным. Я пытался переправить его в Австралию, но он говорит, что хочет остаться на Каро-Каро и там умереть, и это, наверное, скоро случится, через год или вроде того. Он старый чудак. Мне необходимо послать туда какого-нибудь белого, чтобы заменить Тома. Может быть, вам подойдет эта служба? Прожить там надо два года. Подождите, я еще не кончил. Сегодня вечером вы частенько упоминали о том, как следует по-настоящему действовать, а какая же деятельность в том, чтобы проигрывать то, чего вы никогда не зарабатывали. Те деньги, которые вы мне проиграли, вы получили в наследство от вашего отца или какого-нибудь другого родственника, трудившегося в поте лица. Но два года службы на Каро-Каро в роли агента будут уже кое-что значить. Я поставлю десять тысяч фунтов, которые вы мне проиграли, против двухлетней службы на Каро-Каро. Если вы выиграете, деньги будут ваши. Если проиграете, то вы должны взять службу на Каро-Каро и отплыть туда на рассвете. И это можно будет назвать настоящей деятельностью. Хотите?

Дикон не мог говорить, у него пересохло в горле, и он только кивнул, взяв карты.

— Еще одно, — сказал Гриф. — Я могу сделать лучше. Если вы проиграете, два года вашей службы должны, конечно, принадлежать мне безвозмездно. Тем не менее я выплачу вам жалованье. Если ваша работа будет удовлетворительна, если вы будете выполнять аккуратно все инструкции и правила, я вам в течение двух лет буду платить по пяти тысяч фунтов в год. Эти деньги будут внесены на ваш счет в Компанию, и вы получите их с процентами, когда наступит срок. Вас это устраивает?