Ночь в Гобото - [2]

Во время кофе они услышали грохот якорной цепи, что указывало на прибытие судна.

— Это Дэвид Гриф, — заметил Питер Джи.

— Вы почем знаете? — свирепым голосом спросил Дикон и продолжал язвительно: — Такие парни, как вы, всегда стараются пустить пыль в глаза новичку. Я немало плавал по морям и скажу, что назвать судно, когда оно появляется вдали маленьким пятнышком, или угадать, кто им управляет, по грохоту якоря — это просто возмутительное фанфаронство.

Питер Джи закуривал папиросу и не отвечал.

— Негры иногда удивительно ловко угадывают, — дипломатично вставил Мак-Мёртрей.

Поведение гостя в высшей степени не нравилось управляющему и остальной компании. С того момента, как появился сегодня после обеда Питер Джи, Дикон всячески издевался над ним. Он придирался ко всем его словам и вообще вел себя грубо.

— Может быть, это оттого, что Питер отчасти китаец, — предположил Эндрюз. — Дикон — австралиец, а вы знаете, что австралийцы очень чувствительны к цвету.

— Пожалуй, что так, — согласился Мак-Мёртрей. — Но все же нельзя сносить подобное обращение, особенно с таким человеком, как Питер Джи, который белее самого белого.

Управляющий был совершенно прав. Питер Джи считался выдающейся личностью. Этот человек со смесью европейской и азиатской крови был добр и умен. Честная и настойчивая китайская кровь сдерживала в нем беспечность и распущенность, полученные с английской кровью его отца. Он был образованнее всех находящихся здесь, лучше всех говорил по-английски, равно как и на нескольких других языках, и более чем кто-либо старался не отступать от идеала джентльмена. В довершение всего у него была мягкая, благородная душа. Он ненавидел насилие, хотя в свое время ему приходилось убивать людей, питал отвращение к спорам и раздорам, боялся их, как чумы.

Капитан Стейплер пытался поддержать Мак-Мёртрея:

— Я помню, когда я перешел на другую шхуну и отправился в Альтман, негры заранее угадали это. Меня совсем не ждали и ни в коем случае не могли предположить, что я буду на этом судне. А негры сказали агенту, что на шхуне капитаном я. Тот посмотрел в бинокль и не поверил им. Но они стояли на своем. Потом они говорили мне, что по всему облику шхуны знали, что именно я вел ее.

Дикон не слушал его и опять начал придираться к скупщику жемчуга.

— Как могли вы узнать по звуку якорной цепи, что на судне тот самый… как вы там назвали его? — язвил он.

— Признаков очень много, — отвечал Питер Джи, — очень трудно это объяснить. Для этого, пожалуй, понадобилось бы написать целое сочинение.

— Вот именно, — насмехался Дикон. — Немудрено дать такой ответ, который ничего не объясняет.

— Кто хочет играть в бридж? — спросил Эдди Литл, второй приказчик, смотря вопросительно на присутствующих и собираясь тасовать карты. — Хотите играть, Питер?

— Если он будет играть, значит, он хвастун, — отрезал Дикон. — Мне, наконец, надоело это фанфаронство. Мистер Джи, может быть, вы будете столь добры и расскажете, как вы узнали, кто бросил якорь? А после этого мы сыграем с вами в пикет.

— Я бы предпочел бридж, — отвечал Питер. — Что же касается до того, что вы спрашиваете, то извольте, кое-что скажу. По грохоту якоря можно узнать, что это маленькое судно. Не было слышно ни свистка, ни сирены — опять признак маленького судна. Оно бросило якорь близко от берега, что опять говорит о маленьком судне, так как пароход и крупные шхуны должны бросать якорь, не доходя до середины мелкого места. Вход в бухту очень извилистый. Ни один капитан не решится войти сюда ночью ни на вербовочном судне, ни на торговом. Никто из чужестранцев, разумеется, не рискнет на это. Могут быть два исключения. Во-первых, Маргонвилл, но он казнен верховным судом на Фиджи. Значит, остается другой — Дэвид Гриф. Он войдет в пролив днем или ночью, будь благоприятная погода или буря. Все это знают. Можно было бы еще допустить, что решился на это какой-нибудь молодой отчаянный мореплаватель, если бы появление Грифа было невозможно, если бы он находился где-нибудь вдали. Но, во-первых, о таком смельчаке не слышал ни я, ни вообще кто-либо; во-вторых, невдалеке крейсирует «Гунге», которая недавно покинула Каро-Каро. Я виделся с Грифом третьего дня в проливе Сэндфлай, он был на «Гунге». Он вез агента на новую плантацию и говорил, что сначала зайдет в Бабо, а затем отправится в Гобото. У него было достаточно времени дойти сюда. Я слышал грохот якоря. Кто же другой может быть здесь, кроме Дэвида Грифа? Шкипером на «Гунге» Доновен; его я знаю слишком хорошо, чтобы допустить, что он может один, без своего хозяина отважиться войти в бухту темной ночью. Через несколько минут Дэвид Гриф войдет в эту дверь и скажет: «В Гувуту пьют даже в промежутках между двумя выпивками». Я готов поставить пятьдесят фунтов, что в эту дверь сейчас войдет именно он и скажет эти самые слова: «В Гувуту пьют даже в промежутках между двумя выпивками».

В первое мгновение Дикон почувствовал себя уничтоженным. Затем его лицо побагровело.

— Вот вам и ответ, — рассмеялся Мак-Мёртрей. — Я, пожалуй, тоже поставлю несколько соверенов.

— Бридж! Кто начинает? — нетерпеливо крикнул Эдди Литл. — Идите сюда, Питер.