Ночь святого Кондратия - [9]

— Да что я, маленькая! — Зафира сгребла фляжку и безропотно, (чем немало удивила камеристку) направилась в указанную сторону.

Дьявол подобрал рубашку, и снова надел. Потом снял. И штаны с ботинками тоже.

— Там… Невидимым стану… — ответил он на немой вопрос Константы, — А то мало ли…

— Ой, — всплеснула руками та, — А чем же мы потрошить уток будет? Без ножа-то?

Враг привычно повертел в ладони хвост:

— Ну… Развалить пополам я смогу. А вот выскребать нечем. Надо нам… Много чего надо… Это я сглупил… Привык, что…

“А не так уж он и всесилен”, — отметила Константа, — “Глядишь, и из этого дурацкого договора можно будет госпожу выпутать”

Госпожа с воплем вылетела из кустов:

— А-а-а! Там медведь! — заверещала блондинка. Дьявол даже хвост уронил. Но никто следом не выбежал. Хотя в кустах явно что-то зашуршало. Юрий подкрался к зарослям, осторожно раздвинул ветки. Засмеялся, наклонился и палкой выкатил на полянку ежика.

— Смотри, какой упитанный, — подмигнул Константе, — Отъелись ежи к осени! Может, за утками не ходить?

— А чего! — сказала Константа, — Чай, не барыня, и ежей едала. Можешь за утками не идти, принеси тогда хворосту лучше.

Вздохнула:

— А вы, госпожа… Поищите фляжку оброненную.

Зафира, все еще всхлипывая, неохотно подалась обратно в заросли.

— Я лучше за утками схожу, чем ежей жрать, — Юрий пошел в другую сторону.

“Вот не спросила я насчет огнива”, — подумала Константа, принимаясь собирать хворост, — “И очки никто не носит”.

Тем не менее, уже через час утки запекались в глине, под ровным слоем углей. Вернувшийся с добычей дьявол одним щелчком хвоста разжег огонь, а вторым не хуже всякого ножа располовинил обе утиные тушки. Судя по тому, как сноровисто Константа выпотрошила уток обычной щепкой, как ловко обмазала глиной, и как привычно сдвинула костер, закапывая уток в угли — браконьерствовала она явно не первый раз.

— А вы бы и без меня не пропали, — уважительно заметил Юрий.

— Да-а, — встопорщилась Зафира, — А ежик? То есть, медведь! И вообще! Меня будут спасать от графа Дебиана?

Тут даже до Юрия дошло, что хвалить другую женщину в присутствии самой Зафиры Рыск чревато. Истерикой и нытьем, как минимум.

— Ну давайте, наконец, разберемся. Как именно спасать?

— Ну… — Зафира намотала волосы на палец, — Вызовите его на поединок. Вызовите его к себе в ад. И там окамените. Или прикажите ему отказаться от меня.

— И пусть он барону отступное выплатит, — вступила Константа. — А то у барона один упелянд, и тот штопаный.

— И вообще, я есть хочу-у…

— Так утки же готовятся, госпожа, потерпите.

Константа вдохнула запах дыма. Утками не пахло, что говорило о цельности глиняной скорлупы, и обещало хороший завтрак. Хотя и несколько запоздавший.

Юрий попробовал вернуть беседу к чернокнижнику:

— Но чтобы вызвать к себе этого Дебиана, я сам должен быть у себя. А попасть к себе я могу только через ваш двор. Или такой, как ваш.

— Да, — вспомнила Константа, — Если граф чернокнижник, у него тоже имеется дырка в ад. Мы же говорили… Господин Юрий, — камеристка почесала нос, — А почему это все адские врата открываются в ночи святых? Вот наши — в ночь святого Кондратия. Графа Дебиана — в ночь святой Беос?

— Я не знаю, есть ли вообще у графа эти врата, — нахмурился Юрий. — И уж тем более, в чью там ночь они открываются. Не сильно я разбираюсь в этих ваших святых!

— Если он чернокнижник, то проход в преисподнюю у него просто обязан быть! — топнула ножкой Зафира, — Во всех романах так!

— А, — сказал Дьявол, — Раз уж в романах… Все пути ведут к Дебиану. Давайте уже решать, как пойдем.

— Ну чего, — Константа поскребла щеку. — Сегодня-завтра нас будут искать на дорогах. Семен разошлет гонцов к вассалам.

— Это какой еще Семен? — Зафира изогнула соболью бровь.

— Ах, ну конечно же благородный барон Рыск, девятый этого имени! — скоренько поправилась камеристка. И прибавила:

— Так что в ближней округе мы не спрячемся. Разве что укрыться в монастыре святой Майи.

— Не хочу я в монастырь покровительницы иллюзий и обманов! — Зафира даже подскочила:

— Выпотрошат мое наследство, а меня к прокаженным приставят!

— Нельзя так отзываться о святых служительницах. А уж тем более, о самой святой. Ее полог нам сейчас пригодится. Батюшка ваш наверняка разослал и птиц, и конных по всему феоду. А вот Тракт… Королевский…

Юрий даже залюбовался четкими жестами камеристки.

— … В деревенский трактир нам никак. Придется пройти лесом до Выселок. Там большой постоялый двор.

— А зачем нам трактир, постоялый двор? Зафирины серьги продавать?

Упомянутая схватилась за уши:

— Ослов своих продавайте!

— Это не наши ослы! Это ослы отца Теребония… У них, кстати, даже клейма на ушах, — Константа вопросительно поглядела на Дьявола. — Можете их свести?

— Так ты не только браконьер, а еще и опытный ослокрад? — Юрий усмехнулся. Камеристка привычно полезла рукой скрутить передник в жгут — да не было передника, нечем оказалось перетянуть Врага по наглой улыбке.

— Кто бы говорил! Лучше сообрази, кем тебе на Тракте прикинуться. Дворянин без оружия не бывает. Священник из Дьявола? — Константа подула на плечи.

— А пусть он менестрелем будет! И воспевает мою несравненную красоту! Как в романах!