Ночь святого Кондратия - [7]

— О! — Зафира захлопала в ладоши, — Так вызовите графа к себе и окамените его тоже. И никуда прыгать не надо.

— Ко мне можно попасть только через ваш замковый двор. И только в ночь святого Кондратия… И тоже только через год!

Дьявол резко щелкнул хвостом, и принялся вертеть и давить его кисточку.

— Впрочем, у этого вашего графа должен быть такой же двор, если вы считаете его моим подручным. Настроенный, к примеру, на ночь святой Беос…

— До которой всего месяц и остался, — Константа привычно подула на плечи, отметив еще раз, что дьявол даже не поперхнулся, произнося имя святой.

— Ну тогда перенесите нас к Дебиану! — не уступила Зафира.

— А где он вообще располагается?

— Госпожа, объясните вы. Вас же учили.

— Ну… — Зафира принялась чертить на крышке пыльного саркофага, пользуясь рыжими лучиками утреннего солнца, проникшими в узкое зарешеченное окно.

— Вот здесь, на краю королевства, наше баронство, — девушка гордо обвела приличный кусок саркофага.

— Вот отсюда приходят Песчаные. Правда, последнее нашествие было еще до моего рождения.

— И до моего, — вставила Константа.

— А где солнце восходит? — поинтересовался Юрий.

— Ну вот здесь же, откуда песчаные лезут!

— Ага. Значит, мы на восточной границе. А Дебиан где?

— Графство здесь, — девушка указала точку намного южнее. — Сам граф… Может быть в графстве, а может быть и в столице. — Зафира указала еще одну точку, примерно посередине между владениями Рысков и Дебианов. — Но заместитель жениха после венчания в нашей церкви… Ну, там где ты одежду наколдовал… Должен был доставить меня в замок Третеваль. Ну, это родовой Дебианов.

— А когда венчание?

— Так вот сейчас должно было происходить, — хихикнула Константа. Враг посмотрел на беглянок другими глазами:

— А вы, оказывается, храбрые.

— Я же баронесса Рыск! — подбоченилась Зафира.

— Ох, как бы нам эта храбрость не икнулась… — пробормотала Константа.

Дьявол опять принялся мять хвост. Сказал сокрушенно:

— Не получается. Вот это место, — он указал один самоцвет в поясе-обереге Зафиры, — давно разрушено. Вон то… Может оказаться под шестью саженями трясины. Здесь и здесь… Есть риск вывалиться посреди толпы людей.

— Не надо! — поспешно сказала Константа.

— А если ночью? — спросила Зафира.

— А я даже не знаю, эти места сейчас в пределах королевства или нет.

— Но ты же Дьявол!

— И чего? Ваш батюшка что, все кирпичи в замковой стене знает лично?

Живот Константы громко заурчал.

— И еще мы есть хотим, — убитым голосом прибавила она.

Юрий поморщился:

— Лебедей в скляре нет. Вот, хлебцы… Очень питательные. И вот вода. Немного. Двинемся отсюда, наберем в колодце или в ручье.

— А у батюшки сейчас завтрак… — протянула Зафира, — Яблоки наливные… Вино белое…

— А еще ремень кожаный с бронзовой пряжкой в четверть фунта весом, — внушительно закончила Константа, — Пейте, госпожа, что есть.

Юрий душераздирающе зевнул:

— И давайте уже поспим хотя бы до вечера.

Сходив к осликам в закуток, принес две попоны. Одну расстелил между саркофагами, подальше от двери.

— Второй накроемся.

— Нет, — сказала Зафира, — Как это я буду спать в одной постели с мужчиной?

— Но нам же нечем укрываться, — забеспокоилась Константа, — Склеп сырой и холодный. Не открывать же дверь!

Зафира подергала себя за нос.

— А тогда пусть между нами меч положит! Ну, как в романе!

— Так ведь у меня нет меча! И вообще ничего нет. Один хвост.

— А давайте я между вами лягу, — Константа решительно устроилась на середине попоны. Пробормотала в нос:

— Мне с обеих сторон тепло будет.

Пошагав туда-сюда, Зафира улеглась тоже. Дьявол подошел к прочной двери в склеп, подергал засов. Убедился, что доски толщиной два пальца нигде не шатаются, и что кованые петли крепко сидят в кладке. После чего вернулся к импровизированной постели, и нырнул под вторую попону. На этом хлопотная ночь святого Кондратия для беглецов закончилась, и скоро в склепе двигались только солнечные лучи, да шумно вздыхали ослики в закутке.

После полудня солнце перешло на другую сторону склепа, и лучи с саркофага исчезли. В склепе потемнело. Умаявшиеся люди продолжали спать.

Ближе к закату ослики вовсе заскучали. Поскольку один из них был осликом, а вторая осликом не была, то занятие себе они нашли быстро.

Правда, занятие оказалось довольно громким. И, как, выяснилось, разбудило не только людей.

Тяжкий удар в дверь едва не внес ее внутрь склепа. Ослики заорали пуще прежнего. Зафира вскочила сразу, прибавив к дуэту четвероногих звучный визг. Дьявол замешкался, выпутываясь из объятий Константы.

— А я что? — вставила камеристка, пока хозяйка набирала воздуха для следующего вопля, — Я только для тепла!

Тут дверь сотряслась второй раз.

— Стра-а-ажа, — прохныкала Зафира, — Нас на-ашли-и… — и ланью унеслась к дальней стене склепа.

Юрий недоуменно покачал головой. Ослики, наконец, заткнулись. Но в наступившей тишине никто не потребовал отворить дверь. Вместо этого третий удар надломил среднюю доску. Сквозь разлохмаченную древесину показались два кривых когтя длиной с кинжал.

— И что это? — спросил Враг, рефлекторно заслоняя Константу собой.

— Ко-о-опша, — прохрипела камеристка.

Когти убрались с мерзким скрежетом. Сквозь пробитую дыру на миг показался рыжий закатный луч. Потом туша нечисти снова ударилась в дверь, расширяя пролом.