Ночь смирения - [3]

Он ответил ей по-английски.

- Я не знаю, почему он плачет. Может быть, мы задели его чувства.

Они смотрели на него, пока его рыдания не утихли и он не отпустил их. С трудом поднявшись на ноги, он пошел прочь от этих существ; этот худой оборванный человек с заплаканным лицом выглядел так, точно верил, что виноват во всем том зле, которое творится вокруг.

Час спустя, когда мистер Данди увидел Корвина, входящего через служебный вход, он испытал то извращенное удовольствие, которое присуще злым людям. Он нашел человека, на котором мог дать выход своей ярости, ярости к этому времени почти затухшей. Он дождался, пока Корвин не приблизился, барабаня сложенными вместе за спиной пальцами, и затем очень ловко схватил за руку проходящего мимо Сайта Клауса.

- Корвин, - процедил он, - ты опоздал почти на два часа! А теперь иди на место и погляди, сможешь ли ты удержать многих детей от убеждения в том, что только там нет Сайта Клауса, и только тот, что в нашем магазине, олух, скачущий по барам! Ты будешь более на месте, если станешь изображать красноносого северного оленя Рудольфа!

Он толкнул Корвина.

- Давай, займись этим, Сайта Клаус!

Последние слова прозвучали, как ругательство.

Генри Корвин понуро улыбнулся и отправился к своему стулу. По пути он остановился у электрических поездов и понаблюдал за двумя цветными мальчиками. Те смотрели на поезда, словно это была коллекция чудес. Генри подмигнул им, подошел к пульту управления и стал нажимать кнопки.

Три поезда отправились в путь одновременно, скользя по рельсам, переезжая мосты, сквозь туннели, мимо станций. Оттуда выходили маленькие человечки и взмахивали фонариками или бросали мешки с почтой; в общем, делали дюжины удивительных вещей, которые делают игрушечные железнодорожники. Но через несколько мгновений выяснилось, что склад ума у Генри Корвина был явно не технический. Два маленьких мальчика с возрастающим беспокойством переглянулись, когда "Юнион Пэсифик Флайер" и "Сивли Во Сэпплай" устремились по рельсам навстречу друг другу.

Генри Корвин поспешно нажал еще на несколько кнопок, но столкновение было неизбежным. Два поезда столкнулись лоб в лоб.

От удара помялись поезда, погнулись рельсы и разлетелись игрушечные человечки.

Вместо того, чтобы оставить все как есть, Корвин нажал еще две кнопки и этим довершил разрушения. Он перевел рельсы, отчего тяжело нагруженный товарный поезд взгромоздился на первые два. Игрушечные поезда взлетели на воздух, мосты рухнули, и, когда шум утих, Корвин увидел двух маленьких мальчиков, во все глаза смотревших на него.

Мальчик постарше посмотрел на своего приятеля, затем опять на Корвина.

- А как у тебя насчет строительных наборов? - спросил он.

Корвин несколько печально покачал головой:

- Почти так же.

Он взъерошил их головы, затем перелез через бархатный канат, натянутый вокруг его стула.

Там скопилось много ожидающих детей и посматривающих на часы мамаш. Они устремились вперед, как только слегка потертый рождественский дед взгромоздился на свой трон. Он сидел там с минуту, закрывая глаза всякий раз, как комната начинала вращаться вокруг него. Рождественские украшения и цветные огни вращались и вращались, точно он кружился на карусели. Он попытался сосредоточиться на лицах детей, проходящих мимо него; попытался улыбнуться и махнул им рукой. Потом снова закрыл глаза и почувствовал, что его тошнит. Когда он открыл глаза, перед ним был смутный образ маленькой горгульи[Горгулья - выступающая водосточная труба в виде фантастической фигуры в готической архитектуре. ], которую подталкивала к нему грудастая крикливая женщина с плечами Тони Галенто.

- Иди к нему, Вилли, - говорила она хриплым голосом, заберись к нему на колени. Он тебя не обидит, правда, Сайта Клаус? Иди к нему, Вилли, и скажи ему, что ты хочешь.

С этими словами она снова подтолкнула семилетнего ребенка к Сайта Клаусу. Корвин приподнялся, неуверенно качнулся и протянул руку.

- Как тебя зовут, мальчик? - спросил Корвин негромко икнул.

Он наклонился в сторону, попытался схватиться за ручку своего "трона" и свалился на пол прямо к ногам ребенка. Он сидел там, улыбаясь какой-то жалкой улыбкой, не способный подняться или сделать что-либо еще.

Маленькая горгулья взглянула на Корвина и громким голосом, подобным мамашиному, крикнула:

- Эй, мама! Сайта Клаус нализался!

Торгульина мамаша немедленно заорала: - У вас железные нервы! Вам должно быть стыдно!

Корвин сидел там и только кивал.

- Мадам, - сказал он очень тихо, - мне действительно стыдно.

- Пойдем, Вилли, - она,схватила мальчика за руку. - Я думаю, это не причинит тебе психической травмы.

Глянув через плечо на Корвина, она прошипела: - Алкаш!

Люди, слыша ее голос, останавливались и смотрели.

Мистер Данди заторопился по проходу к секции игрушек. Он бросил всеобъемлющий взгляд, сменил обычный голос на елейный, как любой управляющий в дурном расположении духа.

- Что-то случилось, мадам?

- Случилось, - прорычала в ответ женщина. - Ничего особенного, кроме того, что я в последний раз что-то покупаю в этом магазине. Вы нанимаете Сайта Клаусов в канавах!