Ночь скорпиона - [90]

Опасаясь удара со спины, она резко обернулась.

Палуба была завалена трупами. В живых осталась лишь она одна. Черная пелена застлала глаза Пловчихи, и молодая женщина поняла, что еще немного, и она лишится чувств. Сражаться она больше не могла, так как потеряла много крови — раны ее сильно кровоточили. Снадобья Аистихи, которые та передала Ирис, остановят кровотечение… Пловчиха нырнула и в воде сразу почувствовала себя лучше.

Скорпион со своими людьми добивал противника на последней лодке. Было ясно, что шумерам не устоять.

Пловчиха обрадовалась, добравшись наконец до берега. Ирис вышла ей навстречу.

— Помоги мне! — попросила женщина-чибис. — Я еле держусь!

Ирис посмотрела ничего не выражающим взглядом на соперницу, из-за которой так долго терпела унижения, замахнулась кремневым ножом и вонзила его ей в грудь, а потом стала яростно пинать ногами уже мертвое тело.

В этот момент из груди Скорпиона вырвался победный крик.

* * *

Солдаты Быка имели бравый вид. Пехотинцы Льва шли в первых рядах. Их никто и никогда не мог обвинить в трусости, и теперь они рвались в рукопашную. При виде такого противника чибисы, расположившиеся к западу от города, запаниковали. Шумерским офицерам никак не удавалось заставить их повиноваться.

— Эта толпа не сможет маневрировать, — рассудил Бык. — Мы атакуем одновременно в лоб и с флангов. Чибисы в страхе перебьют друг друга!

Коричнево-рыжий бык, шумно дыша, подошел к своему повелителю. Ему на лоб села пчела Нейт, которая принесла частичку меда богини.

Бык погладил своего лучшего воина по загривку.

— Может, нам и удастся выиграть эту битву, Густые Брови, — сказал он генералу.

Как ни старались шумерские командиры, им не удавалось построить чибисов, на которых со всех сторон сыпались противоречивые указания.

Огромный коричнево-рыжий бык дрожал от нетерпения; мгновение — и он устремился на врага, а перед ним катилась волна страха. Вопли первых растерзанных и затоптанных чибисов заставили остальных разомкнуть ряды.

И Бык ринулся в образовавшуюся брешь.

* * *

Северный Ветер шел впереди, за ним шла Нейт, которая несла священную материю богини; замыкал шествие Нармер с кувшином вина.

Вскоре их окружили шумерские солдаты.

— Пропустите нас! — повелительным тоном произнесла жрица. — Мы принесли дары генералу Энки!

Осел и безоружная пара… Командир дозорных согласился позвать офицера, который как раз проверял посты, а тот уведомил о нежданных гостях самого Энки. Заинтригованный генерал в сопровождении двух посаженных на цепь львиц вышел посмотреть на чужаков.

Ворота Нехена приоткрылись.

Львицы зарычали, и Северный Ветер напрягся и замер. Нейт и Нармер почтительно поклонились.

Женщина показалась Энки ослепительно красивой.

— Как тебя зовут?

— Я — жрица богини Нейт и принесла тебе в дар эту материю в знак покорности последних выживших из клана Быка. А кувшин с вином, который держит мой слуга, прими в знак нашего преклонения перед твоим величием. Этот невероятно сильный ослик тоже теперь принадлежит тебе.

Энки обошел вокруг троицы.

Означает ли их приход окончание войны и признание его владычества над этими землями?

— Когда вы сдадитесь? — спросил генерал.

— Если ты пообещаешь оставить нас в живых и позволишь работать на тебя, наши солдаты сегодня же сложат оружие.

— Да будет так!

Про себя Энки решил, что прикажет вырезать беглецов всех до одного, как только они подойдут к Нехену.

— Отпей вина из кувшина! — приказал он Нармеру.

Юноша без колебаний подчинился, он сделал хороший глоток. Это успокоило подозрительного шумера, который боялся быть отравленным. Теперь он не сомневался, что эта безоружная пара пришла сообщить ему о том, что противник сдается. Юношу он решил отдать львицам, женщину — на забаву своим офицерам.

Нейт продолжала стоять, опустив голову и держа отрез материи на вытянутых руках.

Нармер понимал теперь, насколько опасный противник этот генерал. Хладнокровный, подозрительный, решительный, Энки ничего не оставлял на волю случая. В его душе всякая радость давно угасла и осталось лишь желание покорять и властвовать любой ценой.

Наступил решающий момент. Одним движением руки Энки мог отдать приказ убить посланников с дарами. Однако он совершил ошибку, на которую и рассчитывала жрица.

— У нас искусные ткачи, но такой тонкой материи мне видеть не приходилось! Дай-ка ее мне, девушка!

Стоило шумеру осквернить материю богини прикосновением пальцев, как из нее вырвались две перекрещенные молнии и пронзили Энки грудь.

Генералу хватило сил взмахнуть мечом — он намеревался отрубить голову колдунье, которая, впрочем, думала только о том, как бы не дать драгоценной материи упасть на землю.

Обрушив на голову завоевателю тяжелый кувшин, Нармер прикончил его.

Потрясенные стражники спустили с цепи львиц. Но юноша, вместо того чтобы бежать, пошел им навстречу.

— Посмотрите на меня, я — ваш хозяин! Во мне живет дух Льва, главы вашего клана! Служить мне — все равно что служить ему!

Открытые пасти, выпущенные когти, свирепые взгляды… Львицы встали по обе стороны от Нармера и положили лапы ему на плечи, но так, чтобы его не поранить.

— Он — повелитель животных! — воскликнул шумерский офицер. — Он убил Энки! Лучше сдадимся, или эти звери нас растерзают!