Ночь шинигами - [20]

«Прости, Нивен», – подумала я, отпустила часы, схватила его за полу пальто и увлекла за собой.

Когда мы рухнули в воду, показалось, что меня похоронили заживо: пронизывающий холод замерзшей грязи, скопившейся в двух метрах внизу, ни воздуха, ни света – только окружающая промозглая стужа. Ни вода, ни стужа не могли меня убить, но вот заморозить кости до хрупкого льда и наполнить легкие соленой водой – запросто.

Я погружалась все глубже и глубже, чтобы нас не заметили с парома, Нивен следовал за мной. Бледное солнце бросало ленты света сквозь черные воды, а впереди, словно огромное белое морское чудовище, высился борт парома. Приглушенные звуки океанских глубин соперничали с абсолютной тишиной остановившегося времени. Пожалуй, именно так души парят в эфире после того, как извлечены, но до того, как отправиться за грань, – плывут в туманном мире, который разворачивается впереди в замедленной съемке. Руки и ноги постепенно замерзали, так что уже почти не ощущались, а далекий свет над головой казался просто недосягаемым.

Соль щипала глаза и туманила зрение, но я все равно не зажмуривалась, высматривая признаки того, что за нами следят. Люди, вероятно, видели, как плыл Нивен, или, по крайней мере, слышали всплеск.

Когда солнечный свет отразился в волнах над головой, мое внимание привлек серебристый блеск. Только это и предупредило об опасности. Вся тяжесть мира сдавила горло, и сразу что-то потащило меня к поверхности. Нивен неподвижно висел подо мной, а рыбы вокруг застыли, словно галактика странных звезд.

Жнец, должно быть, заморозил время и пробудил меня, коснувшись рукой шеи.

Когда мы вынырнули на поверхность, единственным звуком в замерзшем море были мои бешеные удары ног и плеск воды. Жнец оттаскивал меня все дальше от Нивена, его серебряный плащ развевался вокруг нас. В левой руке он держал свои часы, а правой прижимал меня к себе за шею.

Я выхватила из рукава нож и ударила жнеца, но он был крепок, как стальной трос, и продолжал сдавливать мое горло. Я пиналась, царапалась, била его локтями по ребрам, но ничего не помогало – он только усиливал хватку, мое зрение туманилось, а пальцы немели.

Я до крови прикусила язык, отчаянно стараясь не потерять сознание. Все тело кричало, будто прикосновения жнеца жгли огнем. Он собирался бросить меня к ногам Анку и смеяться, вскрывая ребро за ребром, разрывая душу на клочки перед другими Высшими жнецами. Я стиснула зубы и боролась, как борются умирающие, без плана и сноровки, ведомые только бездумным отчаянием во что бы то ни стало обогнать смерть.

Но, как всегда, это ничего не изменило. Неужели я действительно закончу дни вот так? Успею урвать лишь два столетия, печальных, коротких и бессмысленных? У меня только появилась надежда на лучшую жизнь, как меня утащили вниз.

Я покосилась на горизонт, туда, где должна находиться Франция. Жнец душил меня, тащил и тряс так сильно, что соленая вода наполняла мой рот и щипала глаза, но я не могла отвести взгляд. Я тянулась к краю горизонта, цепляясь за воду, словно хотела ухватиться за океан и удержать себя.

«Я не хочу обратно!» – кричало мое сознание, но легким не хватало воздуха.

От одной мысли о Лондоне мороз шел по коже, я коченела, будто труп. Я провела в столице Англии всю жизнь, но домом мне Лондон так и не стал.

На ум пришли изображения Японии, лежащие в сумке на пароме, который уплывал все дальше и дальше. Горы, укрытые пышно цветущей сакурой, дворцы, напоминающие многоярусные торты, бамбуковые леса и расшитые кимоно. Где-то на этих фотографиях был мой дом, там жили люди, похожие на меня и готовые признать своей.

Какое право имели жнецы отнимать это, наказывать по своим законам ту, кого даже не считали полноценной собирательницей? Я не умру от рук собирателя, пока моя нога не ступит на японский берег!

Жнец продолжал меня душить, но тут мой взгляд упал на черные воды, сверкавшие серебром чуть ниже поверхности.

Вместо того чтобы попытаться расцарапать похитителю лицо или вонзить нож в глаз, я опустила руки, схватила его одежду и разрезала на длинные полосы.

– Все время промахиваешься, – фыркнул жнец. – Не верится, что жалкая полукровка ухитрилась завалить Айви. Ты даже порезать меня не можешь.

«Мне и не надо, – подумала я, сжимая зубы. – Я одолею тебя, не касаясь».

А затем схватила и дернула цепочку его часов.

Мокрый металл выскользнул из пальцев и погрузился в воду. Хронометр должна была удержать прикрепленная к карману клипса. Но я прорезала дыру в плаще жнеца.

Тяжесть золота и стекла увлекла часы прямо на дно океана.

Высший мгновенно с изумленным вздохом отпустил меня и нырнул за самым ценным своим сокровищем. Я закашлялась и схватилась за горло, океан внезапно ожил, и волны ударили меня по лицу. Я едва держалась на плаву, но протянула руку вниз и напустила на море вокруг жнеца облака тьмы, такие густые, что даже у поверхности прозрачная вода выглядела как ночные глубины. Это ненадолго отвлечет его, и мы успеем спастись.

Нивен заметил мое внезапное исчезновение и поплыл следом, держа очки в руке.

– Что случилось? – крикнул он. – Здесь жнецы?

– Только один – нырнул за своими часами. – Мой голос звучал хрипло, каждое слово давалось с трудом. – Бежим, пока не настиг.