Ночь Саммерсенда - [90]

Дождь начинает лить все сильнее. Лета отступает от метки, раскинув руки. Странные, затуманенные магические тени, искрящиеся золотом, срываются с ее пальцев. Земля начинает дрожать. Линии печати заполняются водой. Она накапливается в центре заклинания. Формируя углубляющийся бассейн, который поднимается и поднимается.

И превращается в озеро. Чернильно-темное озеро.

Ариен смотрит на воду с молчаливым трепетом.

– Лета, эта магия, это… – Он качает головой, потеряв дар речи. На его лице мелькает тень страха. Он подходит ближе к внешним линиям печати, еще не заполнившимся водой. Он прикасается к ним, вокруг его пальцев колышутся тени.

Лета проводит еще одну отметину на краю заклинания. Она начинает светиться. Бледный свет, который проникает в глубины озера. Тропинка.

– Следуйте по ней в воду, – говорит Лета. – Вы очнетесь на поверхности, в Верхнем мире.

Элан нервно смотрит на заклинание.

– Ты уверена в этом?

Ее губы растягиваются в слабой улыбке. Пытаясь подразнить его, она говорит:

– Ты мне не доверяешь?

Ариен выразительно смотрит на нее. Затем он поворачивается к Элану.

– Мы могли бы пойти вместе.

Элан колеблется, обдумывая предложение. Затем он кивает. Прежде чем они уходят, Лета заключает Ариена в объятия. Она долго обнимает его, уткнувшись лицом в его шею. Затем она отступает назад. Она вытирает лицо рукавом. Сдерживая слезы.

– Давай иди. Я прибуду так быстро, что ты даже не успеешь соскучиться по мне.

Он издает усталый, грустный смешок.

– Береги себя, Лета.

– И ты, любовь моя.

Элан тянется к Ариену. Берет его за руку. Они входят в воду. Переходят вброд, пока вода не накрывает их колени. Свет вокруг них начинает темнеть. Они движутся глубже. Вода доходит им до пояса.

Несмотря на то, что я доверяю Лете и ее магии, я все еще не могу избавиться от терзающего меня беспокойства. Как похож этот момент на тот, когда я наблюдал за тем, как тонет Элан.

Лета накрывает своей рукой мою. Бросает на меня ободряющий взгляд.

– Только подумай, как все удивятся, когда Элан вернется.

– Нам придется придумать, как это объяснить.

Она дразняще улыбается.

– Я расскажу всем, что ты можешь воскрешать мертвых.

Вздыхая, я качаю головой, глядя на нее.

– Ты совершенно безнадежна.

В озере вода смыкается над Ариеном и Эланом. Поверхность становится неподвижной. Они ушли.

Я начинаю двигаться вперед, но Лета тянет меня назад.

– Подожди. Сначала я хочу тебе кое-что показать.

Я смотрю на нетронутую поверхность озера.

– Разве я не должен следовать за ними?

– Все в порядке. У тебя есть на это время.

Мы поднимаемся обратно по лестнице. Она уводит меня с тропинки. Мы проходим между тесно заросшими сердцедревами. Затем мы выходим в рощу деревьев.

Лесное небо под навесом здесь тоньше. Ветви редки. Некоторые деревья выглядят меньше и моложе. Некоторые из тех, что постарше и повыше, почернели и мертвы.

В центре рощи находится круг из камней. Он в пятнах дыма. Как место, где мы разжигаем костры на деревенской площади.

Лета проводит пальцами по воздуху.

– Это то место, куда я пришла, чтобы уничтожить Гниль.

Она поднимает глаза, и я смотрю вверх. Затянутое туманом небо над нами посветлело. Должно быть, близится утро, если в этом мире вообще бывает утро. Нет никаких признаков того, что здесь оно когда-то было. Но я могу себе это представить. Разорванное и разрушенное. Когтистое и голодное. Представляю себе Лету внутри камней, когда она противостоит этой тьме.

Я поворачиваюсь к ней. Вся тяжесть этого – что она сделала, от чего отказалась – лежит между нами. Я медленно беру ее за руку. Наклоняюсь и целую ее сложенные костяшки пальцев. Затем ее ладонь, шрам поперек линии сердца.

– Я люблю тебя, Виолетта.

– И я люблю тебя. – Она улыбается мне, и на самый краткий миг она всего лишь Лета. Не существо дикой, жестокой магии, которое собирается убить бога. А всего лишь девушка. Ее волосы растрепал ветер. На подоле ее юбки видна грязь.

– Есть еще кое-что, – тихо говорит она, – что я хотела бы, чтобы ты увидел.

Она ведет меня к самому краю рощи. Там стоят четыре дерева, выросших вместе полукругом. У трех из них такая же багряная кора, как и у всего остального леса. Но последнее… отличается.

Ствол разорван глубоким рваным порезом. Шрам, с которого капают слезы сока. Как деревья возле дома Леты, когда пришли боги – те, кого она называла сестрами.

Я медленно протягиваю руку. Прикасаюсь к израненному стволу. Сок размазывает мою кожу. Здесь тепло. Но дерево под ним холодное и неподвижное.

– Элан, – выдавливаю я, мой голос дрожит.

Лета подходит и встает рядом со мной.

– Это сердцедрево, в котором хранилась его душа. Подземный Лорд показал мне его, когда я только прибыла сюда, чтобы исправить Гниль.

– А это… – Я замолкаю, глядя на деревья по обе стороны от того, которого я коснулся. Я не могу заставить себя произнести эти слова.

Моя мать. Мой отец.

– Твоя семья. – Ее рука скользит под ее рукав. Ее пальцы скользят по шраму на руке. – Сестры-боги, они использовали мои сделки, чтобы освободить Элана. Мое дыхание и мою кровь. Но то, что они сделали – я не могу это повторить. – Она бросает взгляд на деревья по обе стороны от того, где спала душа Элана. Выражение ее лица становится печальным. – Особенно сейчас. Нет никакого способа воскресить кого-то еще. Мне очень жаль.