Ночь Саммерсенда - [74]

Никто из нас не произносил этого вслух. Как будто это заклинание, которое разрушится, если мы произнесем эти слова. После того как я верну ее.

Флоренс смотрит на меня с серьезным выражением лица. Она вкладывает мне в руки свечу и зажигалку. Затем она обнимает Ариена за плечи. Я смотрю, как они идут обратно через сад. Осторожно пробираясь по раздробленным камням тропинки.

Кловер на мгновение задерживается. Она бросает взгляд на алтарь. Затем поворачивается ко мне. Пристально смотрит мне в глаза.

– Я скучаю по ней, Роуэн. Но обещай, что ты не пострадаешь.

– Обещаю.

Кивнув, она направляется к воротам. Обхватив себя руками от холода. Одаривает меня легкой, ободряющей улыбкой. Выходит через ворота. Закрывает их.

Я остался один. Все внезапно затихает. Я делаю вдох. Чувствую перемещение и скольжение тьмы по печатям.

Я ставлю свечу, которую дала мне Флоренс, у алтаря. Осторожно зажигаю ее. Загораживаю ладонью фитиль, чтобы защитить пламя от ветра. Затем поднимаюсь на ноги. Иду к беседке под гранатовым деревом.

Это единственная часть сада, оставшаяся не тронутой Гнилью. Земля покрыта опавшими листьями. Но несколько золотых лоскутков все еще цепляются за ветви. Окружая последний спелый плод. Он расколот, с малиновыми семенами. Я откручиваю его от стебля.

Вернувшись к алтарю, я опускаюсь на колени. Движения кажутся такими отработанными, знакомыми. Но у меня трясутся руки. Я едва могу развернуть нож. Сначала я разрезаю фрукт. Затем свою ладонь. Не получается сделать достаточный порез. Рана от него недостаточно кровоточит. Второй причиняет боль.

Я должен был бы привыкнуть к этому. Я делал это так много раз. Но ни один ритуал или обряд никогда не казался таким жизненно важным, как этот. Заклинание, девушка, любовь, призванная из мрака.

Я стискиваю зубы. Прижимаю лезвие к своей коже. У меня вырывается шипение. Я прикусываю язык, сдерживая звук. Слезы боли наполняют мои глаза, когда я провожу ножом взад-вперед по ладони. Я режу и режу. Пока в центре моей ладони не остаются глубокие раны.

Почерневшая кровь сочится между моими пальцами.

Я беру разрезанный пополам плод и вдавливаю его в землю. Я закрываю глаза. Я знаю, что должен что-то сказать. Песню, литанию. Но никакие слова не подходят. Все, что я могу сделать, это пробормотать ее имя.

– Виолетта. Виолетта. Виолетта.

Я повторяю его снова и снова, пока слова не обретают цвет. Как будто их нарисовали. Розовый, лавандовый, золотой. Я чувствую гул связи между нами. Она пульсирует в моем запястье, как второй пульс. Я представляю себя в Вейрском лесу. Моя рука протянулась к деревьям.

Ветер усиливается. Алтарная свеча дрожит. Я слышу шум озера, как оно бьется о берег. Туман становится все гуще. Все кажется мягким. Обнесенным стеной. Отдаленным.

Я кладу руку на алтарь. Размазываю свою кровь по раме.

– Лета, прошу.

Сначала ничего не происходит. Слышен только ветер в полых деревьях. По земле начинает расползаться иней. Воздух становится все холоднее и холоднее. Он обжигает, когда я дышу. Словно в глубине моих легких образовался лед.

Я слышу хруст, как будто раздвигаются ветви. Дрожь. Вздох.

А после…

Мое сердце замирает. Яд просыпается во мне внезапным потоком, спиралью освобождаясь от печатей, которые сдерживали его. Я издаю звук бессилия. Моя кровь – озерная вода. Шрамы на моих запястьях – это открытые раны. Я позволяю ей овладеть мной. Пусть она изменит меня.

Может быть, на этот раз я не найду дорогу назад. Все это не имеет значения. Не в этот момент.

Все, что имеет значение, – это Лета.

Она здесь, у алтаря. Окутанная тенями. Смотрит на меня недоверчивыми глазами. Ее голос срывается на рыдание, когда она шепчет мое имя.

– Роуэн.

Я протягиваю к ней порезанную руку. Кровь течет между моими пальцами. Я думаю обо всех тех случаях, когда я пытался удержать ее, но не мог. Я – тьма. Я отравлен. Я едва осмеливаюсь надеяться.

Затем моя рука находит ее щеку; я размазываю кровь по ее лицу.

Я могу прикоснуться к ней. Она здесь.

Она поворачивается к моей ладони. Ее губы прижимаются к моей коже. Она облизывает порез, глотая мою кровь. Я содрогаюсь, меня тошнит. Одновременно переполненный ноющим, разрушительным желанием. Весь мой мир сужается до этого момента. Прикосновения ее языка. Холода ее дыхания. Звука, который она издает низким голосом. Томление, отчаяние.

Я притягиваю ее к себе. Мы отступаем к алтарю. Свеча гаснет, и дым вьется в воздухе по восходящей кривой. Мы запутались в клубке плаща, волос и рук. Целуемся так яростно, что наши губы едва соприкасаются. Это похоже на бой, полный остроты и огня. Я чувствую бешеное биение ее пульса. Бешеный ритм ее магии.

Я беру ее лицо в свои ладони. Удерживаю ее на месте, чтобы поцеловать глубже. У ее рта вкус моей крови, острый, как медь. Между нами загораются узы. Вспышка красок. Я вижу ее надежду.

Ее отчаяние.

Ее страх.

Она начинает плакать изо всех сил. Ее рыдания прерываются нашими поцелуями.

Я отстраняюсь, впервые с тех пор, как она появилась, рассматриваю ее как следует. Она вся в крови. Не только пятно, которое я оставил на ее щеке.

– Ты ранена. – Я провожу по ней руками. Ищу рану. Смутно я замечаю, что на моей порезанной ладони место, где она поцеловала меня, зажило, превратившись в почерневший шрам. Такой же, как полумесяц на ее собственной руке, от того, что она призвала Подземного Лорда.