Ночь Саммерсенда - [58]

– Оставайся внутри, пока я не вернусь.

Я сердито смотрю на него.

– Можешь мне поверить, я не заблужусь в лесу.

– Дело не в том, что я тебе не доверяю. Настоящий вопрос, моя Виолетта, в том, доверяешь ли ты мне.

Мой желудок сжимается от звука ласкового обращения, которое он когда-то так часто использовал. Я сжимаю губы, пытаясь – и безуспешно – стереть ощущение того, как он поцеловал меня.

Он уходит, не дожидаясь моего ответа. Я смотрю, как он возвращается на тропинку. Темные концы его плаща исчезают в тумане. Деревья смыкаются вокруг него, и он проскальзывает между двумя сердцедревами, исчезая в лесу.

Я открываю дверь домика и захожу внутрь. Огонь в камине все еще горит, и комната утопает в слабом золотистом тепле. Я сажусь на край кровати, чтобы расшнуровать ботинки. Пока мои пальцы распутывают шнурки, я замечаю, как вены на моих запястьях стали ярко-синими. Один из многих знаков, которыми отметила меня эта новая сила.

У меня есть дом. У меня есть магия, которая может сравниться с силой богов. У меня есть силы, чтобы защитить себя. Но все, о чем я могу думать, – это об узах, о заклинании, о том, каково это быть с Роуэном в Вейрском лесу.

Безопасность, как и все остальное, что исходит от Подземного Лорда, имеет свою цену. И как бы я этого ни хотела, я не могу отказаться от своего прошлого.

Пока что.

Шестнадцатая глава. Виолетта

Я стягиваю с себя ботинки, свою накидку и платье. Позволяю им превратиться в намокшую от дождя скомканную кучу испачканной грязью ткани. Босиком пересекаю свою комнату и встаю у камина. Снимаю венок со своих волос и держу его над пламенем, представляя, как сплетенные ветви сгорают дотла, превращаясь в пепел и дым. Точно так же, как погребальные костры на траурном поле.

Но я не могу этого сделать. Я не могу позволить этому случиться.

Трясущимися руками я осторожно кладу венок на край кровати. Мое сердце все еще бьется неровно, громко отдаваясь в ушах. Я прижимаю пальцы к запястью, нащупываю пульс. Нарастающая пульсация под моей кожей ощущается так, как будто она должна принадлежать кому-то другому. Не мне.

Я мертва. И это все, чем я буду, навсегда.

Я скольжу пальцами вниз по моей руке. Прикасаюсь к печати, все еще ноющей от угасшего жара. Я обвожу линии заклинания и закрываю глаза. Снова тянусь к магии, которая была натянута между мной и Роуэном в Вейрском лесу.

Но как бы я ни старалась, как бы отчаянно ни тянулась, остается только слабое, отдаленное мерцание – как затихшее эхо.

Он слишком далеко. Несмотря на всю силу моей новой магии, я ничего не могу сделать, чтобы преодолеть расстояние между нами. Этого недостаточно.

Было бы так легко сдаться, смириться. За исключением одного неоспоримого факта.

Что, когда я спросила Подземного Лорда о возвращении в Верхний мир, он не ответил мне нет.

Он сказал мне, что я больше не человек. Что он отдал мне половину всей своей силы. За этими словами скрыта завуалированная правда – о моей магии, о нашей связи. И, может быть, если я смогу найти способ раскрыть ее… Если я смогу поговорить с кем-то, кто знает обычаи этого жестокого мира…

Я думаю об озере, о том, как меня прибило к берегу, онемевшую и продуваемую всеми ветрами, после того, как я исцелила землю от Гнили. Кость, ветка, кусок плавника. Как я лежала в объятиях Роуэна, когда яд начал поглощать меня. Разве существует какая-то жертва, что слишком велика, ради шанса снова быть с ним? Не размытый снами или смертью, не связанной хрупкой нитью магии. А вместе с ним, навсегда.

Я закрываю лицо руками и тяжело вздыхаю. Чувствую жжение в своих легких, когда вспоминаю ужасную опустошенность, когда Леди Фауна забрала мое дыхание.

Что угодно – это то, на что Роуэн обменял свою жизнь, и то же самое слово легко слетает с моих собственных губ сейчас. Я шепчу его – звук, у которого привкус теней, погребальных костров и жертвоприношений.

Медленно поднимаюсь на ноги. Подхожу к сундуку в углу и достаю новое платье, темно-серебряный наряд с украшенной вышивкой лентой в качестве пояса. Оставляю ноги босыми, распускаю волосы по плечам. У двери я колеблюсь, затем поворачиваюсь, чтобы забрать венок. И водружаю его себе на голову.

Я выхожу в лес, плотно закрывая за собой дверь.

В моем саду папоротники стелются по земле, а лепестки чемерицы закрылись в бутоны. Все спит под сводом окутанной туманом ночи.

Когда я направляюсь к сердцедревам, мой путь от домика отмечает тропа из лоз, при каждом моем шаге листья и шипы вырастают. Когда я добираюсь до деревьев, они расступаются передо мной, стволы превращаются в изогнутую арку, которая открывает передо мной лес за нею. Я медленно переступаю границу и слышу тихий вздох деревьев.

Тропинка впереди освещается стайками мотыльков. Воздух мерцает серебром при взмахе их крылышек.

Меня обступает лес. Ветви склоняются, чтобы коснуться моих волос, у моих ног распускаются цветы. Когда я подхожу к стене из кустарников и прохожу под деревом, которое я вырастила, тени его ветвей ложатся на меня, как шаль, сотканная из полуночи.

За воротами в лесу тихо. Тяжесть тишины давит с настороженной неподвижностью. Но пока я иду, между мной и лесом мерцает магия – потоки тепла и света. Бесконечная золотая паутина, соединяющая меня с Нижним миром.