Мелия сумела подняться, только когда удары прекратились и «качка» успокоилась.
— Зита! — позвала она сестру, боясь что вопрос останется без ответа, но тут же успокоилась, услышав ее голос, в котором явно чувствовалась боль.
— Я здесь, но подняться не могу. Колено разбила и локоть и подвернула ступню.
Видимо, говоря, она ощупывала свои раны, потому что, замолчав, она вдруг вскрикнула и зашипела.
Мелия осторожно пошла на голос, при каждом шаге пробуя пол ногой, ожидая, что в любой момент дом начнет ходить ходуном, как это случилось только что, и пол вновь выпрыгнет из-под ног. На третьем шаге она почувствовала ногу сестры и, забыв обо всем, быстро присела и начала ощупывать ее. Зита взяла ее за руки.
— Нет, нет! У меня ничего не сломано. Просто очень болит нога. — Она помолчала немного и добавила жалобным голосом: — И рука тоже болит. Помоги мне встать.
Она оперлась о плечо сестры и тяжело поднялась, недовольно ворча — оказалось, что досталось не только руке и ноге. Все тело болело, просто почувствовала она это только сейчас.
— Фабиан! — Мелия не сумела крикнуть, но в наступившей вслед за грохотом тишине ее голос прозвучал оглушительно.
Зита поморщилась.
— Не кричи так громко, сестра — у меня голова раскалывается.
— Нужно же узнать, что с ним случилось!
— А что с ним могло случиться? Он же мужчина!
Чего-чего, а такого Мелия услышать от сестры никак не ожидала. Она не понимала, как можно быть столь равнодушной к человеку, к которому только что проявляла нескрываемый интерес, но она тут же поспешила успокоить себя, объяснив поведение сестры вполне естественными болью и испугом.
— Ты ушиблась? — участливо спросила она.
— Нет… не помню, — неуверенно ответила Зита, — наверное, это от грохота.
Мелия ничего не сказала, а встала, опираясь о стену, и, осторожно нащупывая ногой ступени, пошла вниз.
— Ты куда? — В голосе Зиты чувствовалась тревога — по звуку шагов она поняла, что сестра уходит.
— Надо же узнать, что случилось с Фабианом, — ответила та не оборачиваясь, а сама подумала: «Ну конечно же это от страха. Она уже стала приходить в себя, а отдохнет немного, и все встанет на свои места».
Сперва Конан подумал, что в комнате никого нет, но потом услышал слабый стон и, посмотрев внимательнее, увидел на диване закрытого подушками человека. «Один раненый уже есть, и о нем позаботились. Где же остальные трое?»
Комната была затянута сизым дымом, забивавшимся в ноздри, и Конан порывался закашляться, но сдерживался. Он прищурился, пытаясь увидеть, что горело. Удивительным было то, что, несмотря на удары, массивные подсвечники на широких опорах устояли и горели как ни в чем не бывало, а вот уродливые ножки столика подломились, и сам он валялся теперь на ковре. Рядом лежал фолиант, а на нем упавший подсвечник. Бархат обложки занялся пламенем, страницы изрядно обгорели, а ковер тлел, испуская струи едкого дыма и нещадно смердя, но огня на нем не было.
Конан вошел в комнату и первым делом склонился над лежащим. «Кром! Да он просто пьян!» — изумился киммериец, и, перестав обращать внимание на человека, поднял с пола массивную, в половину его роста, вазу с цветами и вылил воду на расползающееся черное пятно под ногами, — не хватало еще сгореть заживо в доме, из которого нет выхода! — повернулся и вышел.
Прикрыв за собой дверь, так, чтобы осталась лишь узенькая полоска света, он задумался. Нужно было найти остальных, чтобы узнать-таки, что случилось, и хотя он не знал, где их искать, но куда идти, вопроса не возникало — конечно же туда, где он видел их в последний раз!
Мелия спускалась вниз, и ее не покидала мысль, что она упустила из виду нечто странное и очень важное. Ей и в голову не приходило, что сама ситуация была столь необычной, что слово «странная» совершенно не подходило к чему-то, что могло выпасть из ее сознания. Впрочем, сколь бы важной ни оказалась забытая мысль, она не мешала девушке идти вперед. Она шла осторожно, но на первой же ступени едва не подвернула ногу на выбоине в ступени, помянув недобрым словом темноту.
Невольно она остановилась.
Вот оно! Темнота! Как она сразу не вспомнила?! Фабиан ведь нес в руках подсвечник, а она слышала звон разбитого стекла, когда все погрузилось в темноту!
Она посмотрела вниз, и ей показалось, что тьма там не столь непроницаема, как вокруг нее. Невольно она пошла чуть быстрее и с каждым шагом ее подозрения усиливались.
Лестница спускалась винтом, и через десяток шагов она увидела отблески пламени на стене. Она удивилась, не понимая, что это может означать, и пошла дальше, теперь уже не рискуя попасть ногой в пустоту, она ясно видела путь, по которому должна идти.
Через несколько шагов она увидела Фабиана, распростертого на ступенях, и, позабыв о своих синяках, бросилась к нему. Внешне он выглядел нормально и хотя признаков жизни не подавал, глаза открыл сразу, как только она пошлепала его по щеке.
— Ты как, — Мелия склонилась над гигантом, — двигаться можешь?
Он медленно кивнул, показывая, что все в порядке, и, перевернувшись, уселся на ступень, разминая шею и осторожно ощупывая голову. Наконец, видимо удовлетворившись результатами обследования, он посмотрел на девушку.
