Ночь ночей. Легенда БЕНАПах - [60]
Пришлось собирать по несколько семей в наиболее надежных подвалах и убежищах — выставлять охранение. Часовым было приказано стрелять, но по возможности НЕ УБИВАТЬ… А как все немецкие семьи накормить? Когда и в помине нет привычного, постоянного снабжения?.. Тут помогли сами дейчи, они рассказали полушепотом, где находятся райх-склады, в каком лесу и по какой дороге к ним лучше подъехать. Рассказали даже, какая там охрана… А как кормить младенцев? Им нужно было какое-то специальное порошковое молоко в банках и пакетах, о котором комендант ни слухом ни духом не слыхивал… А вольные стрелки-дезертиры из соседних частей? А блуждающие мародеры, алкаши и уркаганы — эти могли открыть огонь на поражение еще до первого окрика… А тут еще отдельные немецкие солдаты и малые группы, пробирающиеся по ночам к себе домой… А «вервольфы», которые полагали, что партизанская война возможна и в Германии… Узники лагерей и иностранные рабочие: итальянцы, французы, бельгийцы, тронувшиеся сразу в путь с колясками, повозками, тачками… Нет, всего не рассказать, не перечислить — это тема отдельного и нескончаемого повествования.
Только одно можно было сказать с уверенностью: комендант со своими архаровцами впервые почувствовал, что трудиться вот так, день и ночь, вытаскивать, кормить, спасать, непрестанно помогать и видеть удивленные, благодарные глаза (пусть немцы, но ведь и не только немцы) куда выше и драгоценнее, чем совершать воинские подвиги во имя и во славу… И все это в последние дни апреля, на окраине бездонного города Берлина, похожего на гигантскую развороченную челюсть.
Тут были и русские беженцы, угнанные на работу в Германию и находящиеся здесь почти по доброй воле (спасаясь от голода или чьего бы то ни было бесправия); и какая-то молодая украинская мать с чудным младенцем, вышедшая замуж за немецкого офицера и, по нашим законам и суждениям, преступница, немецкая подстилка и блядища, а на самом деле очаровательная, перепуганная насмерть и все равно достойная женщина. Она твердила коменданту, который принес ей сухое молоко для младенца:
— Он замечательный и порядочный человек (про своего мужа, немецкого офицера). Если бы вы знали, какому количеству людей он помог в нашем городе… Вы не знаете, у меня не отберут ребенка?.. Я согласна на всё, на любое наказание, любую ссылку, только бы ребенка не отобрали…
Она еще не знала, что такое — «всё».
А тут привезли из танковой бригады экс-президента Французской Республики господина Эдуарда Эрио с супругой. Надо было как-то обустроить высокопоставленную пару, да побыстрее… пока не придет какое-нибудь грозное распоряжение из Москвы: дескать, «отвечаете головой за жизнь и достоинство… если хоть один волос упадет…» (а волос уже давно у него нет) и так далее.
Комендант поместил экс-президентское семейство в одну из лучших комнат своей квартиры (правда, квартира была немецкая и генеральская, генерал в русском плену, а его жена и сынишка торчали перед глазами). Сам же он тут же умчался по каким-то неотложным делам. Но забыл, что все хорошие комнаты этой квартиры были обращены на простреливаемую сторону. Мог произойти международный скандал, но экс-президент и его супруга оказались людьми терпеливыми, покладистыми и с юмором (а с окнами на простреливаемую сторону это не так-то просто), ну а к серьезным опасностям они уже, кажется, привыкли…
Эдуард Эрио перед расставанием решил удостоить своего молодого хозяина особым вниманием, он вынул из карманчика жилета роскошные золотые часы с крышками и, демонстрируя свою принадлежность не только к власти, но и к свободолюбивому народу, показал часы коменданту. На внутренней крышке часов было выгравировано: «Мэру Эдуарду Эрио от рабочих города Леона». Комендант демонстрировал свое восхищение и хотел еще что-то сказать, мол, Обалденно! Ну, не бывает! но не знал, как это звучит не то что по-французски, но и по-немецки… Мимо за оградой проходил старшина, который меланхолично заметил:
— Старшой, ну опять вы возитесь с фрицем — дайте ему по сопатке и заберите часы. На память…
— Заткнись… — прошелестел взводный. — По этому вопросу, международный болван, мы с тобой поговорим отдельно.
Старшина исчез, и надолго. А комендант молил всех святых, чтобы гость не знал русского языка и не был бы слишком догадливым. Экс-президент был с фокусом, он с первого мгновения делал вид, что не говорит и не понимает по-немецки, взводный ему не поверил, хоть срочно вызвал французского переводчика, а сам думал: «Кто его знает, может, он и по-русски так же — придуривается. А может быть, это такой этикет?»
События и персонажи накатывались, как волна за волной, и накрывали с головой. Не было передышки и почти не было сна. Была одна надежда, что противная вражья сторона вот-вот выдохнется окончательно и падет.
XIX
Конец света
А еще южнее южной окраины Берлина в эти самые часы десятки тысяч солдат, сержантов и офицеров, немалый остаток немецко-фашистских войск, обуянные страхом перед возмездием, кожей, инстинктом и потрохами чуяли и отдавали предпочтение любому наказанию на Западе перед судьбой военнопленного «ин Сибириен» на Востоке… Обезумев от войны и поражения, под крики команд, в угаре, они ринулись навстречу смерти — пошли в свой последний прорыв. Как сомнамбулы, бежали, почти не глядя, не понимая, что, для того чтобы прорваться на Запад, им придется пройти сквозь толщу советских разъяренных, развернутых и готовых к сражению боевых частей, обремененных тяжелым опытом всей войны и заряженных обоймами возмездия.
Фронтовой разведчик, известный кинорежиссер (фильмы: «Последний дюйм», «Улица Ньютона», «Крепкий орешек» и др.), самобытный, тонкий писатель и замечательный человек Теодор Юрьевич Вульфович предлагает друзьям и читателям свою сокровенную, главную книгу о войне. Эта книга — и свидетельство непосредственного участника, и произведение искусного Мастера.
Это произведение не имело публикаций при жизни автора, хотя и создавалось в далёком уже 1949 году и, конечно, могло бы, так или иначе, увидеть свет. Но, видимо, взыскательного художника, каковым автор, несмотря на свою тогдашнюю литературную молодость, всегда внутренне являлся, что-то не вполне устраивало. По всей вероятности — недостаточная полнота лично пережитого материала, который, спустя годы, точно, зрело и выразительно воплотился на страницах его замечательных повестей и рассказов.Тем не менее, «Обыкновенная биография» представляет собой безусловную ценность, теперь даже большую, чем в годы её создания.
Писать рассказы, повести и другие тексты я начинал только тогда, когда меня всерьёз и надолго лишали возможности работать в кинематографе, как говорится — отлучали!..Каждый раз, на какой-то день после увольнения или отстранения, я усаживался, и… начинал новую работу. Таким образом я создал макет «Полного собрания своих сочинений» или некий сериал кинолент, готовых к показу без экрана, а главное, без цензуры, без липкого начальства, без идейных соучастников, неизменно оставляющих в каждом кадре твоих замыслов свои садистические следы.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.