Ночь на перекрестке - [5]

Мегрэ вновь посмотрел на этот дом, точнее на его верхний этаж и крышу, затем перевел взгляд на новый коттедж супругов Мишонне, на еще более новый гараж с авторемонтной мастерской и, наконец, на автомобили, проезжавшие по шоссе со скоростью порядка восьмидесяти километров в час.

 — Пойди забронируй за нами гостиничные номера и возвращайся.

 — А вы что собираетесь делать?

Комиссар пожал плечами и прошелся до решетки обители Трех вдов. Дом был просторен, окружен парковым участком в три-четыре гектара, украшенным двумя-тремя десятками великолепных раскидистых деревьев. Аллея, пролегавшая по склону и окаймлявшая лужайку, упиралась одним концом в крыльцо, другим в гараж — перестроенную старую конюшню. В щипце двухскатной крыши сохранился подъемный блок.

Здесь, казалось, все замерло. Кроме тонкого шлейфа дыма, ничто не свидетельствовало о какой бы то ни было жизни за этими подсиненными занавесками. Начало вечереть, вдали показались силуэты лошадей, бредущих через поле к ферме.

Мегрэ увидел невысокого человека, прогуливающегося по шоссе, заложив руки в карманы фланелевых брюк, с каскеткой на голове и трубкой в зубах. Человек запросто подошел к нему, как это принято между деревенскими соседями.

 — Кажется, вы руководите следствием?

Мегрэ присмотрелся повнимательней. Рубашка без пристежного воротничка. На ногах шлепанцы. Куртка сшита из добротного английского сукна серого цвета, на пальце — перстень с огромной печаткой.

 — Я владелец бензозаправки и гаража у перекрестка. Вас я заметил еще издали.

На носу у него выделялся шрам — след перелома. По-видимому, в прошлом боксер. Даже наверняка. Лицо, словно вылепленное ударами кулаков… Говорил он протяжно, хриплый голос звучал вульгарно и весьма самоуверенно.

 — Так что вы думаете об этой истории с машинами?

Он широко осклабился, обнажив ряд золотых зубов.

 — Если бы не труп за рулем, то все это чистая умора, прямо обхохочешься! Вам этого не понять. Вы ведь не знаете, что за тип живет напротив. Месье Мишонне, как мы его называем. Этот господин, знаете ли, не любит разговаривать с людьми душевно, просто. Он, видите ли, носит вот такие высокие воротнички и, сами понимаете, лакированные туфли. Ну, а уж госпожа Мишонне — так она, доложу я вам… Вы ее еще не видели?.. Гм!.. Эти люди вечно чего-то требуют, вечно все им не так! Придут в жандармерию и давай жаловаться — почему, дескать, машины, что останавливаются у моей заправки, так сильно тарахтят.

Мегрэ смотрел на своего собеседника нейтральным взглядом, не ободряя и не обескураживая его. Он смотрел на него просто и непринужденно, что могло бы смутить любого болтуна, но не производило ни малейшего впечатления на хозяина бензозаправки, за которым среди окрестных жителей прочно закрепилось прозвище «гаражист».

Когда проезжала машина местного булочника, «гаражист» крикнул ему:

 — Привет, Клеман! Твой клаксон починили. Возьмешь его у Жожо.

Затем, повернувшись к Мегрэ, предложил ему сигарету и продолжал:

 — Значит, несколько месяцев подряд он везде и всюду говорил, что собирается обзавестись новой тачкой, морочил голову всем автоторговцам и мне в том числе. Все добивался скидки. Никто ему никак не мог угодить. Ни один кузов не подходил — то слишком темный, то слишком светлый. Хотел, чтобы машина была цвета бордо, но не слишком бордо и все-таки обязательно бордо. Словом, в конце концов, он купил машину у одного моего коллеги в Арпажоне. Проходит несколько дней, и вдруг эта машина оказывается в гараже Трех вдов. Просто обалдеть можно, верно? Я дорого бы дал, чтобы увидеть физиономию Мишонне в то утро, когда вместо своей «шестерки» он нашел старую колымагу. Жаль убитого, он портит все дело, потому что в конце концов мертвец есть мертвец, и к таким вещам нужно относиться с уважением. Ведь это надо же!.. В общем, будете проходить мимо меня, зайдите опрокинуть стаканчик, хорошо? Пока что у перекрестка нет бистро. Но со временем будет. Мне бы только найти толкового парня, чтобы взялся за это дело, а деньжат я ему подкину.

«Гаражист» наконец понял, что его разглагольствования не встречают никакого отклика. Протянув Мегрэ руку, он простился:

 — Так, значит, до скорого.

Он удалился тем же размеренным шагом, потом остановился, чтобы переброситься парой слов с каким-то крестьянином в двуколке. За занавесками в доме Мишонне все время пряталось чье-то лицо. В сгустившихся сумерках местность по обе стороны шоссе казалась монотонной, словно бы застывшей, откуда-то издалека слабо доносились какие-то шумы, конское ржание, едва слышно звенел колокол на церковной колокольне, отстоявшей от перекрестка Трех вдов, быть может, на добрую дюжину километров.

Проехал первый автомобиль с включенными фарами, но в предвечернем свете они были едва различимы.

Мегрэ протянул руку к шнурку, свисавшему справа от калитки. В саду раздался густой и мелодичный звон вибрирующей бронзы. Последовала долгая и полная тишина. Дверь на крыльцо не отворилась, но за домом под чьими-то шагами заскрежетал гравий. В полумраке обозначился высокий силуэт мужчины, бледное лицо, черный монокль.

Карл Андерсен подошел к решетке ворот без видимых признаков волнения и, поклонившись, отпер ее.