Ночь любви - [28]

— Я очень рад, что вы идете мне навстречу.

Патрисия прошла в свой номер, чтобы привести себя в порядок после рабочего дня. Она приняла душ и переоделась в элегантный брючный костюм. Ее сердце тревожно сжималось в груди. Бенджамин еще в Сиднее предупреждал ее, что тему их так называемой женитьбы они обсудят за ужином.

Патрисию охватило волнение. Вчера она решительно отвергла предложение Бенджамина. Но сегодня, после бессонной ночи, многое передумав, она уже колебалась. Во всяком случае, она не могла с ходу отмести идею Бенджамина о фиктивном браке.

Да, Патрисия знала мотивы, которые двигали им. Влюблена ли она в Бенджамина до такой степени, чтобы выйти за него замуж и помочь ему тем самым получить пост главы компании? У Патрисии пока не было четкого ответа на этот вопрос. И она понимала, что сегодня вечером все должно решиться.

Наложив немного румян на скулы и подкрасив губы, она вышла из своего номера и направилась к люксу шефа.

— Что вы будете есть? — спросил Бенджамин, когда она переступила порог гостиной его многокомнатного номера. Судя по влажным волосам, он тоже успел принять душ.

Позвонив в ресторан, он заказал ужин, а затем обсудил с Патрисией некоторые детали предстоящей завтра деловой встречи. Вскоре явился официант с заказом, и они сели за стол. Бенджамин говорил о чем угодно, но только не о том, что ожидала услышать Патрисия. И она уже начала думать, что он отказался от идеи жениться на ней.

Постепенно ее волнение улеглось, она успокоилась и стала поддерживать беседу, наслаждаясь обществом Бенджамина. Вечер прошел чудесно. Патрисия уже допивала кофе, думая о том, что вскоре встанет, пожелает шефу спокойной ночи и отправится спать. Разговор, которого она страшилась, не состоялся, и это радовало ее.

Бенджамин, внимательно взглянув на нее, вдруг сказал:

— У нас был сегодня трудный день, Патрисия. Но прежде, чем вы уйдете к себе, я хотел бы знать, что вы решили.

У Патрисии перехватило дыхание.

— Решила? — переспросила она сдавленным от волнения голосом, как будто не понимала, что он имеет в виду.

— Я предложил вам выйти за меня замуж, — терпеливо напомнил он, хотя, конечно, это было излишне.

— А… а как долго продлится наш брак? — запинаясь, спросила она.

— Максимум полтора года, — быстро ответил Бенджамин. Видимо, он был готов к подобному вопросу. — Это время необходимо мне для того, чтобы доказать всем, что я справляюсь с руководством компанией, продемонстрировать все, на что я способен. Как только мое положение станет стабильным, я смогу позволить себе развестись с вами.

— Полтора года… — задумчиво проронила Патрисия. — Мне бы очень не хотелось состоять в браке дольше этого и без того огромного срока…

— Значит, вы согласны?

О Боже, помоги мне! — взмолилась Патрисия.

— И вы сможете полтора года жить в воздержании? — спросила она, чувствуя, что краснеет.

— В воздержании? — непонимающе переспросил Бенджамин.

Лицо Патрисии пошло красными пятнами. Но она должна была раз и навсегда расставить точки над «i».

— Наш брак, насколько я понимаю, — стала терпеливо объяснять она, — будет фиктивным. То есть мы не будем выполнять супружеские обязанности.

Бенджамин слушал ее с явным интересом, не перебивая. Патрисию смущал его пристальный взгляд.

— Но мне не хотелось бы считаться женой человека, который… который удовлетворяет свои сексуальные потребности на стороне, — с трудом договорила она.

— Полтора года не спать с женщинами? — задумчиво сказал Бенджамин. Очевидно, эта мысль не приходила ему в голову. — Ну хорошо, — согласился он после некоторого молчания, взвесив все «за» и «против». И спросил в свою очередь: — А вы?

— Что я?

— Вы тоже будете жить в воздержании, чтобы не бесчестить своего супруга?

Патрисия опять залилась краской смущения. Но ведь она сама завела этот разговор, и его надо довести до конца.

— Д-думаю, это было бы справедливо, — запинаясь, промолвила она.

— Значит, Патрисия, вы согласны стать моей женой? — снова спросил Бенджамин.

— Да, — твердо ответила Патрисия, — на ближайшие полтора года.

Бенджамин улыбнулся.

— Спасибо. Я знал, что вы меня не подведете. Я хочу, чтобы свадьба состоялась недели через две-три, и предлагаю немедленно подать заявление в мэрию.

— Вы так торопитесь потерять свободу? — нашла в себе силы пошутить Патрисия.

— Перед смертью не надышишься. — Бенджамин улыбнулся.

— Ну хорошо. В конце концов, чем быстрее мы поженимся, тем быстрее разведемся.

Странно, но, услышав эти слова, Бенджамин сразу же перестал улыбаться.

— Правильно, — сказал он после секундной заминки. — Давайте экономить время.

— Согласна.

— Я считаю, что на свадьбу мы должны пригласить наших родственников, — неожиданно предложил Бенджамин.

— А мы не можем тайно зарегистрировать наш брак, а затем объявить родным, что он фиктивный? — спросила Патрисия.

— Ни в коем случае! — воскликнул Бенджамин. — Об этом и речи быть не может! Мы должны хранить это в строжайшем секрете. Не знаю, как ваши близкие, а мой отец совершенно не умеет держать язык за зубами. Он непременно все разболтает первому встречному.

— Да, это правда, — вынуждена была согласиться Патрисия.

— Вчера вечером я разговаривал по телефону со своей матерью, она хочет встретиться с вами, — продолжал Бенджамин. — Она вчера вернулась из Новой Зеландии, где отдыхала на курорте, и отец тут же сообщил ей о нашей помолвке.