Ночь голубой луны - [36]

56

Не только старый пловец расслышал зов этой лунной ночью. В доме Доуги Второй вдруг поднял голову со своей подушки, на которой он лежал в изголовье у хозяина.

У Второго было прозвище – Барометр. Барометр – это устройство, которое предсказывает погоду. Но, оказывается, некоторые люди и собаки тоже умеют предсказывать. Второй всегда чувствовал перемены в атмосфере, которые предвещают шторм, грозу, бурю или что-нибудь подобное.

Как только в атмосфере начиналось возмущение и на горизонте маячил шторм, Второй принимался без умолку тявкать: «Тяв-тявв! Тяв-тяв! Тяв!» – и пританцовывать на своих тоненьких задних лапках. Он был похож на чихуахуа, однако нос у него был круглый, а окрас как у далматинца – белый с чёрными пятнами, а ещё у него очень большие глаза – просто огромные.

У Доуги раньше никогда не было такой собаки. Из всех псов он больше всего любил Второго. И ещё Верта. Щенок тоже был верным товарищем, и Доуги назвал его «Верный товарищ Второй», а сокращённо – просто Второй. И все вокруг тоже стали звать его так.

Второй-Барометр поднял голову со своей подушки и принюхался. «Тяв-тяв-тяв!» Похоже, в воздухе что-то назревает. Будет шторм. Правда, запах его был пока едва уловим. Второй снова принюхался. Шторм, похоже, будет какой-то необычный, не просто сильный ветер, что дует с Мексиканского залива, гнёт и треплет пальмы на берегу, – нет, что-то другое. Что за странное атмосферное явление? Второй окончательно проснулся и уселся на своей подушке. Тёплый и мягкий воздух окутал его, словно мягкое покрывало.

Посидев немного, Второй снова улёгся на подушку, свернувшись колечком. Да, будет шторм, в атмосфере неспокойно. Но пока ещё буря далеко, он едва чуял её. Второй спрятал нос в растрёпанные дреды Доуги и снова уснул. Погружаясь в сладкий собачий сон, он успел подумать: «Скоро, скоро опять надо будет проснуться…»

57

Те, кто живут у моря, знают, что луна – царица приливов. Она управляет ими, то притягивая морские волны к берегу, то отталкивая прочь от него. Она движется по небесному своду, и волны послушно следуют за ней.

Примостившись на коленях у своего старого-старого друга месье Бошана и слушая его частое дыхание, Синдбад загадал желание. Это было очень большое желание, размером с тарпона…[6] нет, с целого кита или даже ещё больше – величиной с луну! Кот мечтал, чтобы исполнилось желание месье Бошана, несмотря на сломанный цереус, и поскорее, пока не стало слишком поздно…

В руке у старика был зажат несчастный цветок, который уже никогда не распустится, после того как горшок, где он рос, был сброшен вниз с крыльца на землю, покрытую ракушечной скорлупой.

Месье Бошан с давних пор жил на Устричном шоссе. Некогда он покинул свой родной городок Сен-Мари-де-ла-Мер, что на юге Франции, в Камарге, где разводят крепких, выносливых пони. Давным-давно месье Бошан сел вместе с десятью пони камаргу на корабль, пересёк Атлантический океан и оказался на побережье Мексиканского залива.

Он вовсе не собирался надолго задерживаться в Устричном посёлке. Он должен был остаться на корабле и дожидаться возвращения команды, которой предстояло отвезти пони камаргу в галвестонский цирк. Месье Бошану тогда было всего пятнадцать лет, и он нанялся на корабль конюхом, чтобы ухаживать за пони во время морского путешествия.

Он любил лошадок, а они любили его. Им нравился его спокойный, мягкий голос и то, как он ласково похлопывал их по холке. Это успокаивало их во время качки.

Месье Бошан и не думал, что ему придётся остаться на узкой полоске техасской земли, тянувшейся вдоль Мексиканского залива. Он даже не сошёл бы на берег, если бы корабль не налетел на Устричную косу – точь-в-точь как это случилось с кораблём Кабесы де Вака пятьсот лет тому назад. Ну что ж, не он первый, не он последний. В ту ночь море штормило, и корабль месье Бошана, получив пробоину, стал быстро наполняться водой. Месье Бошан едва успел переправить перепуганных лошадок на берег, и они тут же разбежались, затерявшись среди солёных болот, заросших осокой, мхом и кустарником. Точь-в-точь такие же остались на их родине, в Камарге, на южном морском побережье Франции.

На родине остался ещё кое-кто. Тот, кого месье Бошан никак не мог забыть. С глазами синими-синими, как небо Южной Франции. С волосами чёрными, как безлунная ночь.

И вот теперь, по прошествии стольких лет, он, сидя в кресле, сжимал в руке сломанный цветок и вспоминал…

58

Двое мальчишек.

Анри Бошан познакомился с Джеком на площади возле рынка в центре городка Сен-Мари-де-ла-Мер, названного так в честь трёх библейских Марий, которые, по преданию, однажды побывали здесь, приплыв по морю.

Как-то раз поздним вечером, за пару недель до того, как он отправился через Атлантику в место под названием Техас, Анри, накормив и вычистив своих пони камаргу, умылся, причесался, надел новенькую куртку и пошёл прогуляться на площадь. Когда тебе всего пятнадцать и впереди тебя ждут долгое плавание и заморские страны, твой шаг лёгок, сердце бьётся часто, дышится легко и жизнь кажется чудесной.

Какой уж тут сон?..

Анри не спеша шёл по тихим ночным улицам, глядя по сторонам. Вот хозяин таверны, проводив последнего завсегдатая, подметает ступеньки своего заведения, а вот булочник вешает ржавый амбарный замок на дверь своей лавочки. Колокол церкви трёх Марий пробил одиннадцать. Анри посмотрел на колокольню, на церковный дворик, на маленькую площадь.