Ночь длинных ножей - [44]

Перед самыми выборами в рейхстаг в сентябре 1930 г. Стиннес организовал забастовку СА против НСДАП, чтобы заставить Гитлера увеличить жалованье штурмовикам и наделить фюреров СА большей властью. Семь месяцев спустя, в апреле 1931 г., во время так называемого «путча Стиннеса» он попытался сделать СА Северной и Восточной Германии независимыми от партии. Во время обоих кризисов берлинские СС Далюге оставались верными Гитлеру, хотя им и не удалось спасти все партийное имущество от нападок превосходивших их числом штурмовиков. После мятежа Гитлер присвоил Далюге тот же чин в СС, какой имел в СА Стиннес. После того, как во время «путча» у Стиннеса кончились деньги и большинство сторонников оставили его, берлинским эсэсовцам наконец-то удалось нанести ответный удар, вернуть утраченное партийное имущество и посчитаться с противниками.

«Путч Стиннеса» укрепил положение Далюге в глазах Гитлера и обозначил начало его карьеры. В один момент, когда засомневались (совершенно напрасно) в лояльности даже Йозефа Геббельса, Далюге проявил себя абсолютно преданным бойцом. Гитлер назвал его «мой отважный Курт» и написал ему хвалебное письмо, заканчивавшееся словами: «Эсэсовец, Твоя честь-это верность»[58]. Впоследствии Гиммлер велел выбить на пряжках поясных ремней эсэсовцев надпись: «Моя честь — это верность».

В 1932 г. Далюге не только получил чин группенфюрера СС (что соответствовало генерал-майору), но и стал депутатом прусского ландтага. В ландтаге он был членом «Чикаго» и полицейского комитета (последний вскоре стали в шутку называть «комитетом Далюге»). Занимая такую должность, он использовал информацию, собранную значительно разросшимися кадрами берлинских СС, позволившую производить расследования фактов коррупции и жестокости полиции. Эти факты он применял в пропагандистских целях, разжигая ненависть к евреям и Веймарской республике. Кроме того, в газетных статьях и выступлениях Далюге энергично выступал за назначение Гитлера рейхсканцлером.

После прихода Гитлера к власти Далюге, которого тревожили полчища рвущихся к власти партайгеноссе, устремившихся в Берлин, обратился к Герману Герингу, ставшему наиболее могущественным лицом в Пруссии, чтобы получить должность. По совету Геринга он использовал акты берлинских СС для того, чтобы очистить от «нежелательных элементов» фирмы и полицию. Утверждают, будто бы Далюге вместе с Герингом участвовали в заговоре с целью поджога рейхстага. Однако эта гипотеза однозначно противоречит фактам: Далюге, как и Геринг, верили в предстоящее коммунистическое восстание и использовали поджог рейхстага как повод для того, чтобы арестовать или ликвидировать многих лиц, которые были внесены в заранее составленные «черные списки»[59].

11 мая 1933 г. Геринг назначил Далюге начальником прусской полиции, а Далюге, в свою очередь, помог Герингу превратить политическую полицию Пруссии в личный инструмент власти. Однако это пришлось не по вкусу рейхсфюреру СС Гиммлеру, который хотел контролировать всю имперскую полицию и был убежден, что Гитлер, в конце концов, согласится с его планом прекратить постоянные стычки между конкурирующими органами полиции как на региональном, так и на имперском уровне.

Гиммлер попытался вразумить Далюге. Однако последний упирался, поскольку отныне стал фактически независим от рейхсфюрера. В результате ловких манипуляций своих сотрудников и влекомый собственным тщеславием, Далюге попытался использовать связи с Гитлером, Герингом и другими лицами для того, чтобы самому возглавить имперскую полицию. В марте 1933 г. он даже отказался принять приехавшего к нему из Мюнхена в качестве посланника Гейдриха — «правую руку Гиммлера». Гиммлер решил сместить Далюге с поста руководителя берлинских СС, чтобы заполучить находящиеся у них документы. Далюге ответил возмущенным письмом, в котором отметил, что пользуется особым расположением Гитлера[60].

Однако в декабре 1933 г. Далюге стал замечать куда дует ветер. Министр внутренних дел Вильгельм Фрик тоже стремился заполучить контроль над всей имперской полицией, и постоянная борьба за власть создала в полицейских управлениях невыносимую атмосферу интриг. Положение усложнялось тем, что Эрнст Рем, начальник штаба СА, и его многочисленная организация становились непокорны и предъявляли к Гитлеру свои требования. Основываясь на опыте отношений со Стиннесом, Далюге, должно быть, догадывался, что Гитлер использует гиммлеровские части СС для того, чтобы устранить опасность, исходившую от СА. Он начал заигрывать с Гиммлером, причем в начале 1934 г. помог перевезти штаб-квартиру СС из Мюнхена в Берлин и снабдил рейхсфюрера СС материалом, который тот собирал против Геринга.

В апреле 1934 г. Геринг передал прусскую тайную государственную полицию в руки Гиммлера и Гейдриха, которые создали единую политическую полицию для всего рейха — гестапо. Несколько недель спустя Далюге, с согласия Гиммлера и Фрика, стал шефом остальной полиции Германии. Несмотря на это сближение с Гиммлером, Далюге не был посвящен в планы, направленные против СА, которые разрабатывали Геринг, Гиммлер и Гейдрих. Возможно, они не хотели, чтобы успех предприятия был приписан и ему; возможно, также, они опасались, что он станет просить Гитлера пощадить его старых товарищей-штурмовиков. 30 июня 1934 г. Далюге растерялся и возмутился тем, что Геринг через его голову распоряжался частью подчиненных ему полицейских отрядов. Впоследствии, когда он узнал о масштабах кровавой бани, то подумал, что хотели покончить и с ним. Находясь под этим впечатлением, он обратился к тайным организаторам «путча Рема». Узнав, к своему облегчению, что его жизни ничто не угрожает, Далюге решил, что его прежние друзья действительно затеяли опасный заговор против Гитлера. Оробевший было Далюге снова воспрял духом, когда Гитлер, в обход Гиммлера, присвоил ему чин обергруппенфюрера СС. Он заключил союз с Фриком, который все еще надеялся убедить Гитлера назначить Далюге шефом всей немецкой полиции, включая гестапо, которому поручается и контроль над рейхсминистром внутренних дел.