Ночь без права сна - [80]
— Попытаюсь. Да, найду.
— Тогда иди, друже.
Среди собравшихся в домике находился и Франко.
Он сидел на топчане около завешенного одеялом окна и, не слушая тихого разговора товарищей, при свете каганца карандашом редактировал листовку. Закончив, Франко протянул листовку Ярославу Калиновскому и сказал:
— Стало короче и понятнее для рабочих.
— Спасибо вам. — И спросил у Одиссея: — Прочитать?
— Да, читай, — ответил тот. — Может быть, у товарищей будут поправки. Послушайте, товарищи! Ярослав, пожалуйста, начинайте.
Калиновский взволнованно прочел:
«Галицкие труженики!
Снова предприниматели наступают на ваши права. Они удлинили рабочий день и сократили заработную плату.
Пролетарии! Разверните свои богатырские плечи! Вздохните легкими своего класса! Пусти хозяева-эксплуататоры содрогнутся, почувствовав вашу силу. Не просить, а требовать надо общего выборного права.
Пролетарии! Не поддавайтесь сладким фразам миротворцев.
Помните: лишь бороться — значит жить!
Рабочие люди, плотнее сомкнитесь вокруг своих забастовочных комитетов и требуйте от предпринимателей:
Восьмичасового рабочего дня! Повышения платы! На работу принимать только через Посредничество!
Требуйте, и вы победите!»
Последние слова Ярослав произнес торжественно.
— Какие поправки или добавления будут, товарищи? — спросил Одиссей.
— Написано хорошо.
— Каждому понятно, — отозвался Гнат Мартынчук.
— Конечно, надо скорее напечатать, — горячо поддержал Стахур.
— Мы распространим быстро, — заверил Шецкий.
— Так и решили, товарищи, — сказал Одиссей. — Ярослав, я надеюсь на вас. Листовку завтра же надо отпечатать и распространить. Ну, друже Гнат, рассказывай, как у тебя дела. Люди послушают.
— У нас так: на строительстве костела триста рабочих предъявили ультиматум подрядчику. Если через три дня не согласятся выполнить требования рабочих — шабаш! Бросают работу. У строителей все хорошо, почти обо всем договорились. Да вот беда с пекарями, портными, сапожниками, почтальонами. Проклятые пэпээсовцы воду мутят!
— Посмотрим, чья возьмет! Пан Стахур, организуй академиков и помогите Гнату Мартынчуку растолковать обманутым рабочим смысл фальшивых обещаний миротворцев из партии польских социалистов. Покажите на жизненных примерах, что у них, кроме трескучих революционных фраз, хвастовства и шовинизма, ничего нет за душой.
— Товарищ Гай, разрешите и мне! — не утерпел Ярослав.
— Вам, друг мой, сейчас доверена листовка. Надо отпечатать не менее трех тысяч экземпляров на украинском и польском. Я на вас очень надеюсь. Сами подберите надежных людей. Пусть они установят связь с польскими рабочими. Призывайте польских рабочих к классовой солидарности. Вместе черта поборем!
Дверь скрипнула и приоткрылась, привлекая всеобщее внимание. В комнату просунулась голова молодого парня.
— Там сын Мартынчука пришел.
— Впусти.
— Ну, заходи! — сурово проговорил парень, впуская Ромку в комнату.
Ромка нерешительно остановился у двери. Настороженным взглядом обвел людей, сидящих на полу, на кирпичах, на единственном здесь топчане и, увидев среди них своего отца, вдруг смутился.
Мартынчук, заметив замешательство сына, подбадривающе кивнул ему головой.
— Принес? — спросил Одиссей.
Мальчик еще раз оглянулся.
— Давай, здесь все свои.
Ромка достал из-за пазухи сверток и протянул Одиссею. Тот, разорвав бумажную обертку, выложил на стол пачку газет и небольшой конверт. Торопливо вскрыв его, извлек газетную вырезку и несколько писем.
— Протест против отправки киевских студентов в солдаты, напечатанный в «Искре», в России получил широкий отклик. «Искра» прислала нам несколько откликов и вырезку. — Одиссей передал корреспонденцию Калиновскому.
— Я ничего не знал о письме, — удивился Шецкий. — Дайте же прочесть.
— Прошу.
Шецкий склонился к лампе и жадно читал, пока Одиссей раздавал присутствующим свежий номер «Искры».
— Послушайте, как здорово написано! — воскликнул Шецкий и прочел вслух:
— «…Мы, отделенные от вас солдатским кордоном, не можем прийти в ваши ряды и принять участие в той сечи, в которой Вы падаете под ударами вражьих рук. Мы, к сожалению, осуждены в бездействии ожидать здесь известий с поля битвы. Но мы более чем убеждены, что борьба эта скоро кончится для вас полной победой, а потому от всей души поздравляем вас и восклицаем: счастливой борьбы, товарищи!»
— Верно, счастливой борьбы, товарищи! — сказал Иван Франко, оторвавшись от чтения «Искры». — Мы с надднепровскими украинцами — дети одной матери. И борьба наша — нераздельная.
Кто-то постучал в окно. Залаяла собака. Все насторожились. Условный сигнал повторился. Одиссей осторожно приподнял угол одеяла и увидел за окном Тараса, который подал сигнал тревоги.
— Товарищи, надо немедленно расходиться.
Через минуту в комнате остались только он, Стахур, Мартынчук, Ярослав и Ромка.
— Нам лучше не идти вместе. Завтра я зайду к вам домой, — сказал Стахур Ярославу и быстро вышел.
Одиссей высыпал из пепельницы окурки, завернул в кусок газеты и отдал Ромке:
— Положи в карман, а на улице, подальше от дома выбросишь.
— Об опасности предупредил Тарас? — спросил Стахур.
Вторая книга дилогии «Человек, которого люблю…». В книге читатель найдет дальнейшее продолжение судеб персонажей, знакомых по «Тайне Высокого Замка», а также встретится с новыми интересными событиями и людьми — нашими современниками.
Приключенческая повесть о мальчишках Львова предвоенной и военной поры. Действие происходит накануне и после воссоединения Западной Украины и в период фашистской оккупации.
Роман о борьбе трудящихся за свои права в конце XIX века. А еще он о любви и верности, подлости и предательстве, о тяжелых испытаниях, которые выпали на долю героев книги.За революционную деятельность Ярослав Руденко был осужден к сибирской каторге. Через годы он возвращается во Львов, чтобы посетить могилу любимой жены Анны. Однако оказалось, что Анна жива, вышла замуж и исчезла из города.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
Андрей Ефимович Зарин (1862–1929) известен российскому читателю своими историческими произведениями. В сборник включены два романа писателя: «Северный богатырь» — о событиях, происходивших в 1702 г. во время русско-шведской войны, и «Живой мертвец» — посвященный времени царствования императора Павла I. Они воссоздают жизнь России XVIII века.