«No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли - [39]
В следующий раз, когда Боб приехал на Ямайку, он меня чуть не изнасиловал. Потому что я твердо ему сказала — секса не будет. Но он настаивал:
— Ты моя жена и я хочу тебя!
Так что секс все-таки был, и я думаю, что именно тогда и забеременела. Когда я обнаружила, что намечается очередной ребенок, моя первая мысль была: «Боже, где же справедливость?» Потому что, хоть я и не устраивала скандалов, на душе кошки скребли! К тому моменту у Боба родился еще один ребенок вне брака, на этот раз дочь в Лондоне. Но он знал, что у нас с Таки роман, и они устроили мужской разговор — Боб послал за Таки, чтобы обсудить ситуацию. Однако во время их встречи вошла подружка Боба, Синди Брейкспир, со словами:
— Ах, милый!
И Таки сказал:
— Вот видишь, Боб.
Одним словом, Таки опять вывел его на чистую воду, и Бобу стало стыдно. Конечно, ему было неприятно, что девица ввалилась в тот момент, когда он пытался исправить отношения, которые сам же и сломал!
После этого, по крайней мере некоторое время, было похоже, что интимная близость нам больше не грозит. Но Боб по-прежнему не мог вынести мысль о том, что кто-то кроме него может любить меня как женщину. Я не пыталась ему ничего доказать, просто так получилось, и это действительно спасло меня. Потому что, хоть я и делала вид, что мне наплевать, обида и чувство безнадежности, которые мне приносил его стиль жизни, убивали меня. Могли бы убить. Я благодарю Бога, что он послал мне друга, когда я в нем нуждалась.
Так или иначе, я пообещала себе, что не сдамся без боя, а значит, мне нужно быть в курсе происходящего на Хоуп-роуд. Некоторые из подружек Боба злились, потому что я постоянно там бывала и все видела. Я слышала, как одна из них сказала: «Смотри-ка, это серьезно». И так оно и было, я серьезно взялась за дело.
С самых первых дней, когда на Хоуп-роуд все только начиналось, я там чувствовала себя слегка чужой. Не знаю, опять ли сказался цвет моей кожи или виной всему растаманская философия. Люди из престижных районов приходили в Айленд-хауз из любопытства, потому что он находился на их территории, а про Боба Марли и «The Wailers» они раньше слыхом не слыхивали. А наши друзья из гетто, наоборот, знали музыкальную сцену, но плохо ориентировались в том районе, куда она переместилась. Так что население дома было смешанным. В этом смысле там было неплохо. Но я чувствовала себя чужой по личным причинам. Так что мне потребовалось время, чтобы понять, как одновременно присутствовать там, но оставаться в стороне.
Моя третья дочь, Стефани, родилась в 1974 году, и поскольку я пыталась кормить свою семью здоровой пищей, она росла на органике по растафарианским принципам. А я, раз уж наш сад так успешно разросся, занялась полноценным сельским хозяйством. Сент-Энн был слишком далеко от Кингстона, но в Кларендоне, намного ближе, продавалась ферма. Боб купил ее для нас, и я начала собирать урожаи: там росли кокосы, саподиллы, каймито, апельсины, практически все, что только можно встретить на ферме, и все натуральное. Не так давно я подарила часть этой земли движению растафари; община «Братья Ньябинги» построила на этой территории молельню, еще там есть приют для детей и женщин и школа.
А в то время я собирала все, что могла, и всегда продуктов оказывалось слишком много для одной семьи. Я думала: «Что же с этим делать?» и раздавала друзьям, но неизменно оставались излишки. Мы держали даже коров и коз! Потом мне пришло в голову попросить Боба разрешить мне устроить маленький склад на Хоуп-роуд. Там каждый день проходили репетиции или встречи, всегда была толпа народу, музыкантов и фэнов. Как на вечеринке, где много голодных людей, которых нечем угостить. Так что я придумала кое-что интересное и однажды утром сказала Бобу:
— Знаешь, я могла бы открыть соковый бар прямо за воротами.
Он сначала сделал кислую мину, потом засмеялся:
— Ты серьезно? А что ты собираешься там делать?
Я ответила:
— Продавать разные разности.
Конечно, ответ был туманный, но в этом состоял мой план: если что-то одно не пошло бы, я попробовала бы что-нибудь другое. И если бы я торговала апельсинами, то это были бы лучшие апельсины на всей Ямайке. Я объяснила Бобу, что могла бы подавать кокосовое молоко в скорлупе, с соломинкой, или делать соки из разных фруктов, которые мы выращивали. Боб согласился, потому что верил в мои способности — иногда он говорил: «Что Рита ни придумает, все получается».
Прежде чем я устроила свой бар, мы не собирались продавать еду, считали, что в жилом районе это не позволят. Но мысль о торговле нас всегда привлекала: мы продавали пластинки и все связанное с музыкой, и у меня уже был положительный опыт. Так что Боб наконец произнес, лишь с небольшой тенью сомнения в голосе:
