«No Woman No Cry»: Моя жизнь с Бобом Марли - [36]

Начало семидесятых было особенным временем. Для этого, я думаю, были причины. Боб оставался любящим отцом, я по-прежнему уважаю его за это. Иногда мне было больно и обидно, не стану отрицать, но я говорила себе: «Это не тот взгляд на вещи, которого надо держаться. Держись другого взгляда. Растафарианского».

Глава восьмая «I KNOW A PLACE» («Есть такое место»)

До того как правительство приняло жилищную программу, Булл-Бэй считался очень нехорошим районом — там вовсю хозяйничали банды. Люди избегали бывать в тех местах. К концу 1972 года, когда мы переехали туда, страсти более-менее улеглись, но на первый взгляд перемены едва затронули это место. Как и в Тренчтауне, большинство домов было построено где попало и из чего попало, и бетонные муниципальные дома, как наш, встречались нечасто. Вокруг были заросли буша, маленькие фермы, прекрасное синее море и пляж (все, что я люблю!).

Как только мы вселились, я записала Шэрон, Седеллу и Зигги в местную начальную школу; Стивен был еще маловат. После школы ребята ходили в центр досуга, при котором был парк, где они могли играть в футбол с другими детьми. Иногда, провожая их в школу, я думала, что мне все это снится. И хотя, естественно, случались и грустные моменты, и веселые, я по-прежнему считаю, что именно там началась моя собственная независимая жизнь.

Но я решила, что по-настоящему я стану независимой, лишь научившись водить машину. Я пробовала раньше, или, если честно, скорее мечтала о том, чтобы научиться, но в Булл-Бэй это стало необходимостью. Платить за проезд на трех автобусах до Кингстона и столько же обратно было глупо. Да и времени уходила масса — дождаться автобуса, потом два часа ехать, а потом готовить ужин для детей… Просто нереально. Так что я всерьез взялась за дело.

Когда мы еще жили в Тренчтауне, у нас имелся большой старый автомобиль, который Боб купил по дешевке. Я проявляла интерес к вождению, но Бобу, как и многим мужьям, не хватало терпения учить меня. Поэтому я ходила на курсы — когда были свободные деньги, то есть нечасто. Однажды Боб припарковал машину у ворот, и я решила показать ему, что тоже могу водить. Я села за руль, сняла машину с тормоза, включила передачу и съехала вниз по дороге. Однако, когда нужно было развернуться, я не смогла найти задний ход. Собрались люди — они смотрели, как я сражаюсь с рычагом передач, и наперебой давали советы. Я послала кого-то позвать Боба, а тот в ответ передал, что не придет: я сама должна выбираться. Наконец пришел знакомый по имени Реджи, гитарист «The Upsetters», и пообещал помочь мне с задним ходом — что он и сделал, а потом довез меня до дома. После этого эпизода я решила, что больше ни разу не позволю себе так опозориться.

Когда мы переехали в Булл-Бэй, Реджи начал давать мне уроки. Потом он возил меня в Кингстон, куда мне было нужно по делам, или на Хоуп-роуд. Однажды он вез меня в нашем тогдашнем маленьком «моррисе-миноре», отвлекся и чуть кого-то не сбил. Я рассердилась и обругала его:

— Ты что, не можешь рулить нормально? Смотри куда едешь-то!

Думаю, ему это не понравилось, потому что он огрызнулся:

— Ну и рули тогда сама, если такая умная!

Я ответила:

— И порулю, вот увидишь!

Можно было на этом остановиться, но Реджи, видимо, хотел поссориться, потому что продолжал:

— Если тебе не нравится, как я вожу, что же Боб тебя не катает?

— Не вмешивай только сюда моего мужа! — закричала я.

Но Реджи не мог остановиться:

— И вообще, почему Боб тебя не учит водить?

Это было последней каплей.

— Вылезай из моей машины! — потребовала я и ткнула его кулаком — бац!

Он выскочил и, наверное, подумал про себя: «Посмотрим, как далеко она сможет уехать самостоятельно».

Но я села за руль, оставив Реджи стоять столбом на пыльной дороге, и медленно поехала в Кингстон. Забавное было лицо у Боба, когда он увидел, как я выруливаю на круговую подъездную дорожку на Хоуп-роуд. Похоже, он был доволен, но так удивлен, что только и мог сказать:

— Ой, ты сама ведешь машину?

Потом он сообразил, что кого-то не хватает, и добавил:

— А куда ты дела Реджи?

После этого я получила права и все, что было необходимо. И почувствовала, что совершила большой шаг вперед. Но я все еще боялась путешествовать далеко. Я редко выезжала, только в магазин, или на Хоуп-роуд, или покатать детей. Однажды я обнаружила вшей у Зигги — он подцепил их у кого-то в местной школе. Я забрала детей оттуда и отдала их в другую школу, так что теперь мне приходилось их подвозить каждое утро.

Для меня настало время учения. Боб все еще приходил и уходил когда хотел, но я относилась к этому спокойно. Я училась жить не только одна с детьми, но и без постоянного мужчины в доме — и не столько физически, сколько эмоционально. Я даже поняла, что, увы, возможно, придется рано или поздно развестись, учитывая то, как мы жили теперь. Все было так странно. Иногда я спрашивала себя: «Ну и что это за отношения?» Приходилось напоминать себе, что частично нынешняя ситуация сложилась благодаря успеху, и успех же дал нам дом, в котором мы жили, еду (я не переставала возносить хвалу за то, что не нужно больше голодать). У меня были планы сделать пристройку к дому и сад… Я решила, что нужно проявлять терпение, крепиться и тем самым беречь рассудок, чтобы ка кие-нибудь дополнительные неприятности не свели меня потом с ума. Надо сохранять ясную голову, чтобы поднять свою семью, на том я и сосредоточилась. И на лучшем, что между нами было. Думая о Бобе, я говорила себе: ну ладно, пусть все эти женщины развлекают его, а я буду любить моих детей, любить себя, и посмотрим, что из этого выйдет.