No problem - [10]
И вот сижу я на лежаке рядом с бассейном, на крыше этого самого замечательного отеля в Бангкоке. Опять пасмурно, но дождя пока нет. Сижу и думаю. И что же это получается? Я двадцать лет (даже поболе) руководил компьютерной фирмой, и неплохо, вроде бы, руководил, раз фирма столько лет просуществовала. А Ленка сказала: «Уходи», – ия ушел. Ну, не совсем, конечно, ушел, формально-то я еще числюсь. Да и не просто уходил, покочевряжился перед Ленкой. Но в итоге-то все-таки ушел. А сейчас, вроде, подошло время возвращаться, а Ленка говорит: «Погоди», – и я гожу. А с другой стороны, правильно ведь Ленка говорит: «А чего тебе еще надо? Вспомни, о чем мы мечтали, когда фирму организовывали. Что когда раскрутимся, сможем весь мир объехать. Захотели на Канары – пожалуйста, решили на Гаити – вперед». Вот же оно, так есть. А все равно чего-то не хватает, для полноты картины. Еще вспомнилось, как в юности в какой-то книжке усмехался, читая про мечты героя о маленьком домике на берегу моря ближе к пенсии.
Из-за туч выглянул кусочек солнца, и первый луч ласково пощекотал Сергей Ивановича за щеку. Стало как-то повеселей. Сергей Иванович встал с лежака и двинулся к бассейну. Надо бы искупнуться здесь напоследок, а потом новый план путешествий на полгода вперед строить.
Листочек в клетку
Николай Иванович Краснов, ассистент кафедры Кибернетики Московского института электронного машиностроения закончил свой трудовой день в родной alma mater. Впрочем, Николаем Ивановичем его только студенты на занятиях называли, да и то исключительно в глаза, а уж за глаза и занудой, и длинным, и каланчей, и глистой, это еще не считая непечатных эпитетов. День выдался колготной, приемная комиссия, однако. Никакого там «разумного, доброго, вечного» он сегодня ни в чьи головы не сеял. Даже диссертацию свою, застрявшую на второй главе, ни на строчку вперед не продвинул. Некогда было. Суета все: принимать у абитуриентов заявления, общаться с их родителями, рассказывать о факультете, кафедрах, распределениях, практиках, статистику для деканата готовить, бумажки носить, да мало ли чего еще. К концу рабочего дня рот напоминал пересохший колодец в Сахаре, а язык – пустое растрескавшееся ведро, скребущееся о воспаленное нёбо. Нагрузка на горло почище, чем после двух пар лекций подряд. То-то и не спешат преподаватели в приемную комиссию работать, отыскивать, так сказать, выдающихся самородков в серой руде абитуры. Он бы, Николай Иванович, тоже не спешил бы, но его завкафедрой, который к тому же еще и его научный руководитель, лично попросил. Именно попросил, а не приказал (приказ потом, конечно же, тоже вышел). Как тут откажешь? А то б видели его в этой комиссии. Лето же на дворе, отпуска у преподов. На Крымы с Кавказами у него денег за семестр не скопилось (перестройка чертова), но хотя бы с дочкой побольше погулял, пока она в коляске и не особо перечит, куда ее повезут.
Мысли продолжали крутиться в голове Николай Ивановича, а ноги уже несли его к выходу из храма науки. Пройдя вахтера и оказавшись на институтском крыльце, Николай Иванович притормозил. Сначала банально, чтоб закурить. Затем, вдохнув никотина вперемешку с теплым июльским ветерком, Николай задумался: «А куда ему, собственно, спешить?» Дома опять придется оправдываться перед женой за то, что зарплату, даже такую не шибко большую, все еще задерживают. Как будто он в этом виноват? Потом в сотый раз выслушивать, что у ее подруги Ленки муж в банке программистом зарабатывает полторы штуки зеленых, а он, Колян, даже сотни в пересчете по курсу из своей богадельни не приносит. А дочке их комбинезон новый нужен и памперсы, не говоря уже про питание детское. Нет, домой, явно не хотелось. Ну не прям сейчас. Конечно же, он туда пойдет, а куда еще? А сейчас может быть пивка? Кружечку? На это-то деньги имеются, даже на метро потом хватит. Тоже нет, благоверная зараз учует. Откуда у нее нюх такой? Ну, хотя бы просто спокойно покурить на крылечке своего института, после суматошного рабочего дня, никуда не спеша, на это-то у него есть право? И Николай Иванович сам себе ответил, что право у него такое, разумеется, имеется. Ответил, успокоился и продолжил курить уже не взатяг.
На крылечке никого, окромя Николая Ивановича, не было. И время уже позднее, и лето к тому же. Списков ни абитуриентов, ни поступивших еще не настал черед вывешивать, вот и пусто. Списков-то нет, но какой-то один несерьезный листочек в клеточку, неаккуратно вырванный из тетради и пришпиленным одной кнопкой к доске объявлений, колыхал-таки проказник-ветерок. В те далекие теперь девяностые годы, доски объявлений учебных заведений еще не пестрили сообщениями о продаже, покупке или обмене всего и вся, только официоз. Например, такого-то в аудитории XXX состоится семинар по проблемам «Искусственного интеллекта в теории управления». Явка сотрудников кафедры Математического моделирования строго обязательна. Правда, даже тогда на деревянных прообразах будущих web-board изредка появлялись частные записки типа: «Фунт, пьем пиво на Покровах. Подходи», но их быстро срывали, обычно, все тот же самый официоз. А тут, наверняка, аналогичное послание, и все еще висит, несмотря на конец рабочего дня. Николай Иванович, слегка заинтересованный, подошел поближе.
Завораживающий в своей простоте язык, короткие и сверхкороткие новеллы, многие из которых, тем не менее, включают несколько сюжетных линий, ироничная манера повествования – все это сразу погружает нас в атмосферу повседневной жизни Советской армии конца 80-х – начала 90-х годов. Автор, еще вчерашний студент, а теперь лейтенант, смотрит на окружающее широко раскрытыми глазами, подмечает и фиксирует то, что другим кажется обыденным и не заслуживающим внимания…
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.